Аргиш

– Отец… – проговорил Вадим, не отнимая рук от лица.

Молчали.

– Пойдём! – Вера поднялась. – Сейчас не надо ни о чём думать. Надо подальше уйти, чтобы не нашли. Потом…

– Куда идти-то? – спросил Колька.

Оказалось, они бежали вниз по течению. Прошли метров сто по лесу, и Вера вывела их к реке. Осторожно вышли на берег.

Стояли под деревьями, готовые при малейшем шорохе ринуться обратно в чащу.

Было тихо. Рядом текла вода. Страшно хотелось пить.

Впереди река плавно изгибалась.

Пошли вдоль кромки леса, поминутно оглядываясь.

На повороте деревья подступали к самой воде, и казалось, что если успеть повернуть вслед за рекой, то можно будет наконец-то укрыться от невидимых глаз, что буравят затылок.

Колька шёл первым. Спешил, спотыкался о корни. Вадим чуть подотстал, и Вера, шедшая следом, легонько подпихивала его ладонью в поясницу, словно гладила.

– Виталий! – произнёс Вадим и остановился. Вера ткнулась ему в спину.

– Да не он это! – Колька даже не обернулся. – Не он, и всё!

– Он же выстрелы услышит, сразу в лагерь понесётся. Предупредить надо!

– Как ты его предупредишь? – остановился наконец. Смотрит зло, с прищуром.

– Переплыть…

– Ага. Околеешь! Я уже плавал!

– Идти надо! – зашипела за спиной Вера. – Куда плыть? Там тундра голая. Со всех сторон видно. Уходить надо! Скорее! За поворот зайдём, дальше по воде. Вдруг у них собаки?

– Да у кого – у них?

– Не знаю! Пошли! В лес. По берегу здесь не пройти.

Заросли ивняка – плотные и тугие, ветка к ветке. Раздвигали, гнули, протискивались.

Не преодолели и десяти метров, как Колька сел на землю.

– Всё! Хватит. Я поплыву, – голову опустил, руки между колен свесил. – Вы идите.

– Если даже переплывёте и не застрелят – куда идти? Вы не знаете, где озеро. Это мне надо… Или всем. Но не здесь! Здесь открыто… Пойдёмте дальше. Пожалуйста!

– Ну и поплыли тогда все вместе. Мы здесь… а Виталю сейчас стрельнут! Какого … рассуждаем? Они Андрюху вон как… За что? Что мы сделали? – Колька смотрел на них снизу-вверх, лицо кривится, моргает часто. Ещё не кричит – шипит со злобой, с непониманием – но чувствуется: ещё чуть-чуть, и сорвётся.

Истерика рвалась горлом, выжимала из глаз слёзы.

Присела Вера перед ним на корточки, зашептала участливо, как маленькому.

– Пойдёмте! Прошу! Ещё немножко. Тогда подумаем. Может, речку переплывём, Виталия вашего разыщем. Сейчас идти надо!

– Пойдём, Коль. Она правильно говорит. Нельзя так… не подумав, – безучастно произнёс Вадим, – полчаса ничего не решат. Давай хоть за поворот зайдём.

– Вот именно, полчаса и решат!

Но видно, что уже – всё, согласился – поднялся, и они снова стали продираться сквозь заросли ивняка.

За поворотом река разливалась вольготно и ровно. Пахнуло прохладой. Туман, скопившийся в распадке, на противоположном берегу, лизал белым языком воду. Поток подхватывал, рассеивал, уносил с собой, и он стелился по воде тонкой рваной дымкой.

Солнце заваливалось к горизонту. Деревья за спиной отбрасывали длинные тени – стелились по земле, словно старались дотянуться до воды. Вечер. Начало ночи.

На берег. На кромку. На колени.

Пили, пили, не могли напиться. Холодная, чистая, свежая. Камушки на дне чуть подрагивают – течёт вода, дышит.

Плескали на лицо, держали руки в воде, стараясь погасить зуд от укусов комаров и мошки. Пока были в лесу – загрызли.

Хотелось закрыть глаза – лечь и лежать, прямо здесь, на камнях – а ещё лучше заснуть под усыпляющий шорох текущей воды. Проснуться когда угодно – вчера, полгода, год назад… Но только не здесь, не сейчас…

Вера сидела на камнях, стягивала с ног чижи – длинные меховые чулки, подвязанные под коленями.

– Николай, снимайте. – Указала на кроссовки. – По воде босиком идти надо. Обувь промочим – как согреемся потом? У Вадима сапоги. Только по воде идите, на камни не наступайте.

Колька скинул кроссовки. Принялся засучивать штанину. Передумал, стянул штаны. Из-под энцефалитки – край широких черных трусов, словно юбка выглядывает.

«Какие у него ноги белые! – удивилась про себя Вера. – И волосатые».

– Вера, а сколько пройти нужно? – спросил Вадим.

Пожала плечами.

– Пошли!

Друг за другом. Медленно. Оскальзываясь на камнях под водой. Выбирая место, куда поставить ногу. По краю берега. На виду.

Вадим шёл последним. Даже сквозь сапоги чувствовал холод воды.

Как же они с голыми-то ногами?

Догнал Веру. Шла, подхватив сокуй выше колен, высоко поднимая ноги.

– Вера, давайте я вам сапоги дам. А сам босиком. Вы же, наверное, ног уже не чувствуете?

– Нет, – обернулась, посмотрела внимательно. – Не надо. Я ходить не смогу в ваших сапогах. Большие…

– Коль, а Коль? Надевайте сапоги, а я босиком?

– Отстань! Всё нормально, – отмахнулся Николай.

Оранжевое пятно впереди увидели сразу. Лодка! Их лодка.

Притёрло затопленным бортом под поваленную берёзу, что по диагонали положило на воду. Бурлит поток, упираясь в ствол, заходится злой белой пеной, раскачиваются чёрные ветви. А тут ещё и полусдутая лодка – длинный оранжевый пузырь встал на дороге. Злится река, топит лодку, перехлёстывает через баллон, стараясь пропихнуть под поваленный ствол.