Читаем Аргонавтика полностью

1100 При корабле, на сушу сошли и тоже взобрались     В гору. С горы они увидели, как под рукою,     Макриадские кручи и Фракию всю, что напротив.     Виден в тумане стал вход в Боспор и Мисийские кручи,     А на другой стороне течение потока Эсипа,1105 Город затем и долина Непейская Адрастеи.     Стебель твердый лозы нашелся в лесу, там возросший,     Высохший, старый. Они его срезали, чтоб изготовить     Горной богине кумир. Его искусной рукою     Вырезал Арг, и его на гребень горы поместили,1110 Как полагается, скрыв под сенью дубов исполинских, —     Эти дубы выше всех корнями в земле утвердились.     Жертвенник после сложили из мелких камней, увенчали     Листьями дуба его и жертву свершить поспешили,     Многовладычную Диндимийскую мать призывая,1115 Каждые девять лет Фригийской ее величают.     Тития также с Киленом* совместно они умоляли —     Только этим одним, согласным и сопрестольным,     Право дается носить Идейской матери имя,     Жившей на Крите средь тех чародеев Идейских,1120 Коих когда-то, руками коснувшись земли Эаксийской,     Нимфа Анхиала явила в Диктейской пещере.     Много и долго молился Ясон на коленях, просил он     Бури от них отвести и свершал возлиянье на жертву,     Тлевшую на костре. Меж тем молодые герои,1125 Лире Орфея послушны, с оружием в пляске кружились     И ударяли мечами в щиты, чтобы в воздухе не был     Слышен зловещий вопль, который над царской могилой     Люди еще испускали. С тех пор постоянно фригийцы     Бубнами и тимпанами славят Рею богиню.1130 К чистым жертвам пловцов богиня сердце склонила, —     Раньше сердясь на них, теперь явила им чудо.     Дали деревья плодов без конца, и земля под ногами     Вдруг сама по себе травой и цветами покрылась.     Дикие звери, покинув свои берлоги и норы,1135 Вышли на горы, махая хвостами. И чудо другое     Рея свершила. До сей поры на вершине Диндима     Не было вовсе воды, а теперь вдруг с жаждущей кручи     Плеск зазвучал непрерывно. Источник зовут «Ясонийским»     С тех времен и поныне кругом живущие люди.1140 Пир был устроен тогда на горе по прозванью «Медвежья»     В честь Великой богини. Многовладычную звали     Рею они. С зарей же, ветры как только утихли,     Остров покинули и на веслах дальше поплыли.     Стали спорить они о том, кто самым последним1145 Бросит весло, уставши грести. Ибо в полном затишье.     Море разгладило волны и спокойно заснуло.     Силою весел они подгоняли корабль, вверяясь     Глади морской, и Арго так быстро по морю несся,     Что Посидона проворные кони догнать не сумели б.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза