Читаем Аргонавтика полностью

850  Мимо опасных скал*, которые названы Планкты, —     Это путь,, который давно вам богами указан.     Ты же не разреши никому мой облик увидеть.     Лишь тебе одному со мною общенье дается.     Помни, меня не серди, иначе больше, чем прежде,855  Не считаясь ни с чем, с тобой расправлюсь я в гневе».     Молвила так и опять невидимкой нырнула в пучину.     Грусть безграничная тут же его поразила; ни разу     Он ее не видел с тех пор*, как оставила ложе     И жилище Пелея, сердясь за Ахилла младенца.860  Ибо она сына смертную плоть в часы полуночи     В пламени огненном жгла неусыпно, а днем натирала     Нежное тело амвросией, сделать бессмертным стараясь     И навсегда его защитить от старости гнусной.     Но однажды Пелей заметил, встав с ложа, как милый865  Сын его крутится в пламени ярком. Не удержал он,     Муж неразумный, при зрелище этом громкого крика.     Голос его услыхав, она подхватила ребенка,     Кинула, льющего слезы, на землю. Сама же как ветер,     Сну подобно, в гневе сразу исчезла из дома.870  В недра морские она погрузилась и не вернулась.     Ныне Пелей был смущен и взволнован. Но все же решился     Спутникам тотчас поведать все, что Фетида сказала.     Тотчас те, завершив состязанья свои, поскорее     Стали готовить себе еду и постель для ночлега.875  Пищи на ложе вкусив, ко сну отошли, как обычно.     Край небес светоносная Эос тихонько задела,     С нею вместе быстрый Зефир дохнул и повеял.     К веслам своим герои пошли, готовясь к отплытью.     Из воды извлекли тяжелые камни, свернули880  Быстро снасти как надо, потом подтянули широкий     Парус, его укрепив ремнями на мачте и райне.     Ветер попутный понес корабль. И вскоре чудесный     Остров Анфемоесса внезапно предстал перед ними.     Там Ахелоевы дочери, звонкоголосые девы,885  Пели Сирены*, сладостной песнею всех привлекая.     Тех губили, кто смел причалить к их острову. Мать их     Терпсихора была одна из сестер многославных;     Их она родила, на ложе взойдя Ахелоя.     Некогда дочь Део достославную сестры Сирены890  Песнею тешили общей, когда та была незамужней.     Тела одной половиной на птиц они были похожи,     А другой половиной подобны прекрасным девицам.     С места высокого зорко, сидя над гаванью, ждали     Жертв они неустанно и многих лишали возврата895  Сладкого дня, убивая в томлении. Сразу героям     Голосом нежным из уст они прозвенели навстречу.     Те уже были готовы у берега бросить причалы,     Если бы сын Эагра, Орфей Фракиец, поспешно,     Струн Бистонийской лиры* касаясь умелой рукою,
Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Собрание сочинений. Том 2. Мифы
Собрание сочинений. Том 2. Мифы

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. Во второй том собрания «Мифы» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, апеллирующие к мифологическому сознанию читателя: от традиционных античных и библейских сюжетов, решительно переосмысленных поэтом до творимой на наших глазах мифологизации обыденной жизни московской богемы 1960–1990‐х.

Генрих Вениаминович Сапгир , Юрий Борисович Орлицкий

Поэзия / Русская классическая проза
Страна Муравия (поэма и стихотворения)
Страна Муравия (поэма и стихотворения)

Твардовский обладал абсолютным гражданским слухом и художественными возможностями отобразить свою эпоху в литературе. Он прошел путь от человека, полностью доверявшего существующему строю, до поэта, который не мог мириться с разрушительными тенденциями в обществе.В книгу входят поэма "Страна Муравия"(1934 — 1936), после выхода которой к Твардовскому пришла слава, и стихотворения из цикла "Сельская хроника", тематически примыкающие к поэме, а также статья А. Твардовского "О "Стране Муравии". Поэма посвящена коллективизации, сложному пути крестьянина к новому укладу жизни. Муравия представляется страной мужицкого, хуторского собственнического счастья в противоположность колхозу, где человек, будто бы, лишен "независимости", "самостоятельности", где "всех стригут под один гребешок", как это внушали среднему крестьянину в первые годы коллективизации враждебные ей люди кулаки и подкулачники. В центре поэмы — рядовой крестьянин Никита Моргунок. В нем глубока и сильна любовь к труду, к родной земле, но в то же время он еще в тисках собственнических предрассудков — он стремится стать самостоятельным «хозяином», его еще пугает колхозная жизнь, он боится потерять нажитое тяжелым трудом немудреное свое благополучие. Возвращение Моргунка, убедившегося на фактах новой действительности, что нет и не может быть хорошей жизни вне колхоза, придало наименованию "Страна Муравия" уже новый смысл — Муравия как та "страна", та колхозная счастливая жизнь, которую герой обретает в результате своих поисков.

Александр Трифонович Твардовский

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия
«Может, я не доживу…»
«Может, я не доживу…»

Имя Геннадия Шпаликова, поэта, сценариста, неразрывно связано с «оттепелью», тем недолгим, но удивительно свежим дыханием свободы, которая так по-разному отозвалась в искусстве поколения шестидесятников. Стихи он писал всю жизнь, они входили в его сценарии, становились песнями. «Пароход белый-беленький» и песни из кинофильма «Я шагаю по Москве» распевала вся страна. В 1966 году Шпаликов по собственному сценарию снял фильм «Долгая счастливая жизнь», который получил Гран-при на Международном фестивале авторского кино в Бергамо, но в СССР остался незамеченным, как и многие его кинематографические работы. Ни долгой, ни счастливой жизни у Геннадия Шпаликова не получилось, но лучи «нежной безнадежности» и того удивительного ощущения счастья простых вещей по-прежнему светят нам в созданных им текстах.

Геннадий Федорович Шпаликов

Поэзия / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия