Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

Уже третьего июля противники Ливанской войны объединились в леворадикальную организацию «Шалом ахшав» («Мир сегодня») и вывели на тель-авивскую площадь Царей Израиля около 100 000 своих сторонников. «Мир сейчас!», «Шарон, немедленно вернись домой», «Нет еще одной такой войне!» — под такими лозунгами проходила на тот момент самая большая в истории Израиля демонстрация.

Правительство в спешном порядке организовало демонстрацию почти такой же силы в поддержку своей политики, но лидеры «Шалом ахшав» не успокоились — они установили пикеты напротив дома премьер-министра, Кнессета и канцелярии главы правительства в Иерусалиме, а также возле тель-авивской квартиры Менахема Бегина.

«Бегин — убийца! Шарон — убийца!» — кричали они в мегафоны так, что во время заседаний правительства дрожали стекла. На Бегина, у которого в эти дни была тяжело больна жена, все эти акции производили необычайно сильное впечатление, но Шарона они приводили в ярость.

— Почему вы поддаетесь шантажу кучки горлопанов?! — вопрошал он на заседаниях правительства, когда от него требовали побыстрее свернуть пребывание армии в Ливане. — Эти люди — пятая колонна нашего общества! Я не знаю, кто их финансирует, но одно я знаю точно: они невольно или намеренно стали союзниками террористов, они сегодня служат Арафату так же, как его боевики! Мы должны делать свое дело, мы должны очистить Ливан от террористов…

После резни в Сабре и Шатиле и перепечатке в Израиле статей и репортажей из западной прессы, это общественное возмущение достигло своего апогея. 25 сентября в Тель-Авиве состоялась еще одна демонстрация, на которой, как уверяли сами ее организаторы, собралось 400 тысяч человек. Цифра эта, разумеется, была завышена, как минимум вдвое, но и 200 тысяч демонстрантов для такой крошечной страны, как Израиль — это очень много.

Демонстранты потребовали призвать к ответу всех, кто инициировал Ливанскую войну и несет ответственность за бойню в Сабре и Шатиле. И отвечая на это требование общественности, 28 сентября 1982 года правительство приняло решение создать государственную комиссию по расследованию событий в Ливане. Главой этой комиссии стал бывший председатель Верховного Суда Ицхак Каган.

Стоит заметить, что задолго до того, как комиссия закончила свою работу, левонастроенная пресса стала подводить израильтян к мысли, что главным виновником всего происшедшего является именно Ариэль Шарон: это он подтолкнул правительство к войне, это он обманул Бегина и остальных министров, пообещав им, что израильская армия войдет вглубь Ливана только на 40 километров, а затем попросту растоптал свои обещания; это он решил войти в Бейрут и, наконец, это по его инициативе христианским фалангистам разрешили хозяйничать в Сабре и Шатиле…

Никто уже не говорил о том, что Шарон является потенциальным преемником Бегина на посту премьер-министра — в одночасье он снова, как в 1956 году, превратился в парию общества, символ «израильского милитаризма», лидера некой «кучки генералов», которые ради своих амбиций готовы в любой момент втянуть Израиль в новую войну, не думая о потерях как с той, так и с другой стороны…

В конце ноября 1982 года комиссия Кагана завершила первый этап своей работы и наметила «черный список» из девяти человек, которые, по ее мнению, несли главную ответственность за все просчеты и потери Ливанской войны. В этот список входили премьер-министр Менахем Бегин, министр иностранных дел Ицхак Шамир, начальник генштаба Рафаэль Эйтан, начальник военной разведки Иехошуа Саги, командующий Северным фронтом Амир Дрори, полковник Амос Ярон, тогдашний руководитель «Моссада», помощник министра обороны Ави Дудай. Но первое место в этом списке занимал, разумеется, министр обороны Ариэль Шарон.

Всем девятерым комиссия выслала официальное письмо, в котором честно извещала их, что ее выводы «могут привести к удару по их политической и военной репутации, а возможно и к судебному рабирательству». Но они, отмечалось далее в этом письме, имеют право на защиту своих интересов, которые могут представлять перед комиссией нанятые ими адвокаты. Шарон немедленно бросился искать такого адвоката, но все, к кому он обращался, ему отказывали — в Израиле адвокат может без всякого ущерба для себя защищать матерого убийцу или сексуального маньяка, но адвокат непопулярного политика мгновенно сам оказывается непопулярным и может остаться без практики. Наконец, после долгих поисков за представление интересов Шарона и поиск свидетелей в его пользу взялся совсем молодой и, соответственно, неопытный, только что окончивший университет адвокат Дов Вайсглас, вскоре вошедший в круг самых близких друзей Шарона и остававшийся таковым до последних дней его сознательной жизни.