Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

«Шарон — убийца! Шарон — подонок! Шарон, уходи в отставку! Шарон, вон из Кнессета!» — кричали они, встав посреди дороги. Арик вызвал полицию, которая расчистила ему путь, но на въезде в Иерусалим его снова ждали демонстранты.

«Шарон — убийца! Шарон, вон из Кнессета!» — выкрикивала толпа, стоящая по одну сторону дороги.

«Арик! Арик! Арик — царь Израиля!» — скандировала стоящая по другую сторону толпа сторонников правого лагеря.

И эти две толпы как нельзя лучше отражали происходившее в те дни в израильском обществе. Население страны оказалось расколото на два приблизительно равных по численности лагеря: если одни были убеждены, что Ливанская война была никому не нужна, а Арик Шарон — циничный политик, готовый пролить реки еврейской и нееврейской крови, то другие видели в Шароне героя, а в Ливанской кампании — справедливую и необходимую для выживания нации и государства войну с палестинским террором.

На заседании правительства Шарон предложил рекомендации комиссии Кагана не утверждать и ни в коем случае им не следовать, но его никто не пожелал выслушать. 16 голосами против одного правительство утвердило рекомендации комиссии. Этим одним был, как уже понял читатель, министр обороны Ариэль Шарон.

— Арик, у тебя и у нас нет другого выхода — ты должен покинуть пост министра обороны, — сказал Бегин. — Но в рекомендациях комиссии ничего не сказано о том, что ты вообще не можешь быть министром, и потому мы оставим тебя в правительстве… гм, министром без портфеля.

— Хорошо, — с присущим ему хладнокровием ответил Шарон. — В ближайший понедельник,14 февраля, я уйду в отставку…

— Так долго — только в понедельник?! — удивился Бегин, хотя на дворе в тот день стоял четверг…

Вечером того же дня, после того, как прозвучало сообщение об отставке Ариэля Шарона с поста министра обороны, страсти в обществе накалились до предела. Сторонники правого лагеря обвиняли своих оппонентов в том, что они действуют на руку врагам Израиля и отстраняют от власти одного из самых выдающихся мужей еврейского народа. Левые в ответ вышли на демонстрацию с требованием не дожидаться понедельника, а выгнать Шарона из министерства обороны уже сейчас. Один из фанатичных сторонников правого лагеря швырнул в эту толпу демонстрантов гранату и в результате взрыва видный деятель движения «Шалом ахшав» Эмиль Гринцвейг получил смертельное ранение.

На следующий день у Арика была запланирована лекция перед израильскими юристами. Шарон явился на нее вместе с Лили, впервые в жизни окруженный со всех сторон охраной и с каменным лицом прошел мимо ожидавших его у входа и выкрикивавших в его адрес оскорбления демонстрантов.

— Прежде всего, — сказал Шарон, — я хочу выразить самое резкое возмущением убийством, которое было совершено вчера вечером. Те, кто выступает против политики нынешнего правительства, являются плотью от плоти нашего народа, и никто не имеет права запрещать им высказывать свое мнение. Тем более — применять против них какое бы то ни было насилие. То, что произошло вчера — это чудовищное преступление, заслуживающее самого тяжелого наказания, какое только может быть…

От убийства Гринцвейга Шарон плавно перешел к выражению своего мнения по поводу отчета комиссии Кагана, пытаясь объяснить собравшимся, почему он считает ее выводы неверными и — более того — опасными для Государства Израиль.

— Я хочу обратить ваше внимание на ключевую фразу этого отчета, высказанную на его 73-й странице, — сказал Шарон. — Вот она: «…Таким образом, следует признать, что Израиль несет косвенную ответственность за то, что произошло в Сабре и Шатиле». Конечно, спасибо, что господа-члены комиссии поняли, что напрямую мы к этим кровавым событиям непричастны. И, тем не менее, фраза эта опасна. Очень опасна! Обратите внимание: косвенную ответственность за происшедшее, с точки зрения комиссии Кагана, несет не Арик Шарон, не ЦАХАЛ, не его генералы, а все государство в целом, по большому счету — весь еврейский народ! Нет никакого сомнения, что наши враги и антисемиты во всем мире с радостью переведут эту часть отчета на языки десятков народов мира. Смотрите, скажут они, Израиль сам признает свою ответственность за Сабру и Шатилу. О том, что эта ответственность косвенная, очень скоро забудут. Но вот об этом нашем, совершенно безосновательном признании будут помнить долго. Кровавый след Сабры и Шатилы будет тянуться за многими поколениями нашего народа…

На церемонию прощания с работниками министерства обороны Арик также приехал вместе с Лили. В кабинете его ждал роскошный букет цветов, да и сама церемония прошла очень тепло и совсем не формально: все — от генералов до машинисток министерства — пытались так или иначе продемонстрировать, что им очень жаль, что все так получилось и Шарон вынужден преждевременно уходить в отставку.