Археологические прогулки по Риму

Думается, что наше первое впечатление, если бы мы могли видеть виллы Плиния, особенно виллу в Этрурии, наиболее красивую, было бы крайнее удивление вследствие многочисленности составлявших их построек. Все эти строения различной формы и высоты, скорее приставленные одно к другому, чем соединенные в одно, произвели бы на нас впечатление поселения гораздо больше, чем впечатление виллы. Но следует помнить, что дело идет о жилище римлянина, который, даже если он похвалялся, что живет просто, не мог обходиться без толпы рабов. Когда не довольствуются тем, чтобы помещать их в погребах, а желают, подобно Плинию, дать им приличные комнаты, которые, при надобности, можно было бы предложить друзьям, надо иметь много места и многочисленные жилые помещения. Что удивляет еще более, чем число этих жилых помещений, это то, что хозяева не дали себе труда расположить их в большем порядке; но мы уже видели, что римляне, особенно у себя на вилле, по-видимому, не очень беспокоились внешней симметрией и пропорциональностью. Так, вместо того чтобы расположить все гостиные и другие комнаты с одной стороны, ради симметрии, архитекторы распределяли их всюду понемногу, чтобы дать им различное расположение; они увеличивали число отдельных павильонов, чтобы чувствовать там себя более уединенным и чтобы из них был во все стороны более красивый вид. Общее распределение могло казаться менее удачным, но комнаты были более удобны, что было для них достаточно. Мы люди тщеславные и думаем прежде всего о фасаде, лишь бы он имел достойный внешний вид, мы охотно соглашаемся быть дурно помещены. Римляне менее заботились о впечатлении, какое здание производит на прохожих, и строили дом лишь для тех, кто должен был в нем жить. Все, что могло сделать дом приятней для жителей, употреблялось без меры; ничего не щадили, когда дело шло о доставлении себе укрепляющего отдохновения и разнообразия тихих удовольствий. Без сомнения, Плиний не был сластолюбцем; наоборот, он слыл за человека старинных нравов, и поэт Сенций Авгурин видел в нем нескольких Катонов. А между тем невольно делается страшно, когда видишь, до чего он доводил заботу о своих удобствах у себя на виллах. Теряешься в длиннейшем перечне комнат; у него имеются столовые различной величины на разные случаи; в одной он обедает, когда один, другая ему служит для приема близких друзей, третья обширнее и может вместить толпу приглашенных. Одна выходит в море: сидя в ней во время еды, видишь, как волны разбиваются о стены; другая обращена в сторону суши: тут он со всех сторон окружен полями и может наслаждаться зрелищем сельской жизни. Обыкновенно в наши дни даже самый требовательный человек довольствуется одной спальней, трудно сказать, сколько их было на виллах Плиния. Имелись спальни не только для удовлетворения всякой потребности, но и всякого каприза. Здесь можно видеть море из всех окон; там его слышишь, но не видишь. Одна комната расположена в форме апсиды, и через широкие отверстия солнце входит в нее во все часы дня; в другой сумрак и прохлада, и пропускает она света как раз столько, чтобы не быть совсем во мраке. Если хозяин дома желает развлечься, он пойдет в открытую залу, откуда видно все, что происходит снаружи; если он испытывает потребность сосредоточиться, у него как раз есть комната, где он может запереться и которая так расположена, что в нее не доходит никогда любой шум; Плиний называет ее «своей усладой»; он счастлив на своей вилле быть далеко от Рима; в этой комнате ему кажется, что он далек даже от своей виллы. Прибавим еще, что эти комнаты украшены прекрасной мозаикой, часто покрыты изящной живописью, и почти во всех мраморные фонтаны, ибо вода течет в них со всех сторон, светлая, свежая, изобильная; ее тихий плеск увеселяет, она – один из главных элементов в украшении вилл; вода играет большую роль среди причудливых изобретений архитекторов, когда они хотят найти новые расположения, которые своей оригинальностью могли бы понравиться важным господам, праздным и избалованным. Припомним изящную ванную комнату, окруженную еврипом, на вилле Адриана; Плиний не мог выстроить себе такого дорогого здания, но у него была в конце сада беседка, вся обросшая виноградными лозами и поддерживаемая четырьмя колоннами из каристского мрамора. Под этой листвой, представлявшей приятное убежище, устроили высоко бьющие фонтаны, бассейн, где вода все время обновлялась, наконец, ложе для отдохновения, из белого мрамора, где хорошо было возлечь во время дневного жара. «Из этого ложа, – говорит Плиний, – вода бьет со всех сторон, стекая по маленьким трубочкам, как будто сама тяжесть того, кто ложится на него, заставляет ее так выливаться». Чтобы дополнить картину целого, надо представить себе бани, бассейны, залы для игры в мяч, портики, идущие во всех направлениях, чтобы можно было пользоваться всяким положением, покрытые песком аллеи для прогулок пешком, другие, более утрамбованные и потому более пригодные для прогулок в носилках, наконец, для верховой езды обширный ипподром, состоявший из длинной аллеи, прямой и темной, обсаженной платанами и лавром, в то время как по всем направлениям вьются круговые аллеи, которые пересекаются и скрещиваются, отчего получается больше простору и прогулка становится более разнообразной. Вот что должны были находить на вилле человека богатого, но расчетливого, который, не позволяя себе никаких безрассудств, хотел иметь удобное помещение в деревне, чтобы вдосталь там отдыхать.