Археология русского интернета. Телепатия, телемосты и другие техноутопии холодной войны

“Так называемый железный занавес не только разделял и блокировал коммуникацию, но также провоцировал попытки общения, стимулировал новые контакты,” – пишет Алайна Лемон в книге “Технологии для интуиции. Круги холодной войны и телепатические лучи” (Technologies for Intuition. Cold War Circles and Telepathic Rays)[128]. Лемон анализирует обоюдный страх и одновременно острое желание контакта американцев и советских людей во времена холодной войны. Это, как пишет Лемон, во многом объясняет их общий интерес к телепатии и другим видам экстрасенсорного восприятия. Раз обычная коммуникация невозможна, остается надежда на телепатическую.

Книга Лемон убедительно демонстрирует, как сочетание страха и желания узнать, что находится по ту сторону железного занавеса, формирует взаимный интерес на всех уровнях, от секретных докладов спецслужб до парапсихологов-любителей. Телепатия, заключает Лемон, была тем более популярной темой, что рассматривалась низовыми участниками исследований как возможный канал неконтролируемого распространения информации – нечто вроде самиздата.

Однако у интереса к парапсихологии в обоих лагерях холодной войны были и более фундаментальные причины. Например, уверенность, что ближайшее будущее принесет большие открытия в области “человеческого потенциала” и что за этими научными открытиями непосредственно последует улучшение жизни. В целом эта вера в научно-технический прогресс не сильно зависела от взаимоотношений США и СССР. Скорее наоборот, эти взаимоотношения выстраивались представителями очень похожих обществ, построенных на технооптимизме, на идее улучшения человека и общества с помощью новых технологий.

Уже на этом фоне взаимные фобии и желание общения, о которых говорит Алайна Лемон, привели к тому, что энтузиасты парапсихологии совершили прорыв в отношениях двух стран. В конце концов, кому, как не телепатам, обустраивать новые каналы коммуникации, если обычные перестали работать. Первоначально у американских парапсихологов был свой интерес к советским исследованиям: им было важно доказать наличие экстрасенсорного восприятия, и для этого они хотели знать, каковы реальные достижения в этой сфере в СССР. По мере развития отношений между исследователями из разных геополитических лагерей задача поменялась: им стало ясно, что дальнейшее развитие их деятельности невозможно, пока железный занавес не рухнет. Подключение СССР к интернету не было их задачей, однако стало одним из последствий.

Все началось с международной конференции 1968 года, организованной Эдуардом Наумовым (см. главу 2). После выхода книги Шейлы Острандер и Линн Шредер в СССР хлынули потоки американских парапсихологов. В 1970 году во время своего академического отпуска в Москве побывал Монтегю Ульман, директор медицинского центра Маймонидов. В 1971 году в Москву в разное время приехали Стэнли Криппнер, директор лаборатории сна того же медицинского центра Маймонидов, парапсихолог, ставший знаменитым благодаря своим опытам по телепатии во сне, а также группа парапсихологов из института Эсален (Esalen Institute). Все они в первую очередь разговаривали с Эдуардом Наумовым – человеком, который приложил массу усилий для налаживания контактов с американскими коллегами. Последняя делегация, впрочем, отличалась от предыдущих: представителей Эсалена с советскими коллегами из секции биоинформации Общества Попова сближал не только интерес к исследованиям потенциала человека, но и похожий статус. Хотя у многих из них был научный бэкграунд, они не принадлежали к академическому истеблишменту и были, по сути, любителями. Именно такие любители и стали главными действующими лицами последующей истории интернета в СССР.

Институт Эсален организовали в 1962 году Дик Прайс и Майкл Мерфи, выпускники Стэнфорда и последователи философа, писателя и мистика Олдоса Хаксли[129]. Слушая его лекции в университете, они увлеклись его идеями о грядущей реализации скрытых возможностей человека и стали важными деятелями калифорнийского нью-эйджа. Благодаря необыкновенному энтузиазму, дружеским связям с финансовой и политической элитой, а также наследству Мерфи в виде земли в заливе Биг Сур им с Прайсом удалось сделать из Эсалена “материнскую церковь новой американской религии”, как это сформулировал писатель и журналист Курт Андерсон[130]. Открытые на территории института горячие источники превратили его в спа-центр, что способствовало синтезу теории и практики в движении за развитие человеческого потенциала (human potential movement). Миссией института была поддержка “альтернативных исследований”.