Археология русского интернета. Телепатия, телемосты и другие техноутопии холодной войны

Так или иначе, благодаря Наумову делегация из Эсалена познакомилась со многими советскими парапсихологами. И первым совместным советско-американским проектом института стал трансатлантический сеанс телепатии, проведенный в 1971 году. В качестве телепатической пары выступали Майкл Мерфи в Сан-Франциско и Карл Николаев в Москве – театральный актер, энтузиаст изучения телепатии, коллега Наумова по секции биоинформатики Общества Попова, участник телепатических экспериментов Ипполита Когана, а также герой книги Острандер и Шредер. Мерфи передавал Николаеву пять случайно выбранных изображений. С точки зрения участников и свидетелей эксперимента, у него были интересные результаты. На одной из пяти картинок связь “сработала” – Николаев увидел нечто продолговатое, когда Мерфи посылал ему изображение слона из иллюстрированного словаря[135].

Карл Николаев был хорошо известен в Москве своими телепатическими способностями. В 1970-е и 1980-е годы он часто демонстрировал их в клубах и на неформальных собраниях[136]. Хотя Николаев по профессии был актером, его выступления не были классической эстрадно-цирковой магией: они сопровождались лекциями и ссылками на научные исследования, в которых он принимал участие в качестве телепата. Для Николаева, как и для Наумова, были важны контакты с американскими парапсихологами, поэтому он много времени проводил с гостями из США. Однако, в отличие от других энтузиастов, контакты с Америкой были важны не только сами по себе, но и как часть его семейной истории.

Карл Николаев – сценическое имя Карла Николаевича Гурвича. Его отец Николай Гурвич был сооснователем Коммунистической партии США. Вынужденный эмигрировать из России в 1910 году, он вернулся в страну через 10 лет в качестве депутата Коминтерна. Однако, “разозлив Ленина”, как пишут историки американской компартии, Гурвич был не только изгнан из Коминтерна, но и получил запрет на выезд из России[137]. Николай Гурвич остался в Москве, бросил политику и стал преподавать политэкономию в университете. Карл Николаев хорошо знал свою семейную историю и свободно рассказывал о ней друзьям и коллегам[138]. Поэтому трансатлантический сеанс телепатии в его исполнении был не только научным экспериментом, но и символическим воссоединением со страной, которая могла бы стать его родиной, и с эпохой 1920-х, когда все казалось возможным, будь то превращение материи в электричество или глобальное торжество коммунистического интернационала.

В свою очередь, для Эсалена телепатический сеанс поверх железного занавеса стал первым шагом к большому проекту по разрушению этой разделившей мир преграды. Проект, запущенный в конце 1970-х, включал телемосты и телеконференции, обширную программу советско-американского обмена, опосредованную помощь в интернетизации Советского Союза и, наконец, организацию первого визита Ельцина в США, который привел к его выходу из КПСС и ускорению политической смерти СССР.

На протяжении 1970-х годов Майкл Мерфи, а затем и его жена Далси неоднократно приезжали в СССР, а в 1982 году вышла книга Майкла Мерфи “Конец обычной истории”, написанная им по результатам поездок в СССР. В отличие от книги Шейлы Острандер и Линн Шредер, “Конец” был шпионским романом с элементами мистики. Главный герой Дарвин Фолл, как и сам Майкл Мерфи, исследовал сверхъестественные способности человека. Заметив, что его кто-то преследует, Фолл обнаружил секретную сеть, состоявшую из ученых, шпионов и двойных агентов. Их задача – использовать оккультные силы для спасения мира. Во время поездки в СССР Фолл подружился с агентом КГБ Владимиром Кировым, который занимался телепатией и больше размышлял о духовной трансценденции, чем о служебном задании. Дав сотни интервью по поводу своих путешествий в СССР, Майкл Мерфи так никогда и не признался, какие именно факты в его книге были правдой, а что являлось вымыслом. Самые правдивые описания могли показаться читателям романа чистой выдумкой, начиная с того факта, что в СССР проводились исследования телепатии и других “скрытых резервов человека”. Однако реальность 1970-х и холодной войны – гонка вооружений, противостояние спецслужб и конкуренция сверхдержав в области исследования возможностей человеческого сознания на фоне довольно активного общения самих исследователей – была гораздо радикальнее литературных фантазий.

Главным событием в истории коммуникации Эсалена с советскими парапсихологами стал международный симпозиум в Тбилиси 1979 года, посвященный проблемам бессознательного. В это время в советской науке термин “бессознательное” и в целом психоанализ были под идеологическим запретом. Кроме того, любое международное мероприятие вызывало особый интерес КГБ и несло большую опасность для организаторов. То есть это было фантастическое по всем признакам событие: три советских психолога смогли провести симпозиум в Тбилиси, который оказался поворотной точкой сразу и в судьбе психоанализа в России, и в истории отношений советских и американских парапсихологов[139].