Археология русского интернета. Телепатия, телемосты и другие техноутопии холодной войны

Очевидно, деятельность комиссии не удовлетворяла Иосифа Гольдина. Он был не теоретиком и не исследователем, а продюсером и художественным куратором, и ему хотелось совершать практические действия. В 1982 году Гольдин узнал о том, что в Сан-Бернардино (Калифорния) должен пройти музыкальный фестиваль, организованный Стивом Возняком, сооснователем компании Apple. Возле сцены должны были висеть пятнадцатиметровые телевизоры Eidaphor, а над сценой – электронный экран Mitsubishi Diamond Vision размером девять на шесть метров. Гольдин предложил Майклу и Далси Мерфи скооперироваться и использовать эти экраны, а также спутниковые телевизионные технологии и ресурсы Гостелерадио для проведения советско-американского телемоста. Гольдину и Далси Мерфи удалось мобилизовать все их контакты по обе стороны железного занавеса и реализовать первый советско-американский проект: телемост “Москва – Космос – Калифорния”.

Проект был настолько грандиозным, что воплотить его могли только такие люди, как Мерфи и Гольдин, – не вписанные в какой бы то ни было истеблишмент, верящие в сверхъестественные способности человека и умеющие договариваться с кем угодно. Сотрудники программы советско-американского обмена при Эсалене вели переговоры со Стивом Возняком и послом СССР в США Добрыниным, для чего была специально создана организация Internews[153]. В Москве стараниями Гольдина были подключены не только чиновники Гостелерадио, но и академики Велихов и Раушенбах[154], а также вышеупомянутая Комиссия по исследованию резервных возможностей человека. Сценаристом телемоста выступил сам Гольдин, в качестве режиссера был приглашен Юлий Гусман. По воспоминаниям участников, формат был “шокирующе новым”. Гольдин и Гусман решили, что для первого контакта не нужно ничего, кроме обмена музыкой, поэтому с американской стороны транслировали сцену музыкального фестиваля, а в студию Гостелерадио были приглашены советские артисты, причем наименее официозные – Алла Пугачева, группы “Воскресенье” и “Арсенал”, ансамбль “Русская песня” Надежды Бабкиной и другие. По воспоминаниям психолога Китаева-Смыка, который тоже помогал Гольдину с организацией телемоста, труднее всего было пригласить Аллу Пугачеву: “Она была тогда достаточно скромная, и он с ней мог поговорить. Но она сказала: «Нет-нет, я не хочу». А он говорит: «Алла Борисовна, ну кто, кроме вас, может проникнуть в космос и соединить нас с Америкой?» И уговорил ее”[155].

Во избежание критики начальства Гостелерадио не транслировало телемост по телевидению, поэтому его увидели только непосредственные зрители – в основном студенты, специально отобранные и приглашенные в студию. У американской стороны не было подобных цензурных ограничений, однако и гостям фестиваля Возняка удалось увидеть только самое начало. Уже после окончания телемоста выяснилось, что трансляцию практически на первых минутах прервал Билл Грэм, один из организаторов фестиваля и промоутер группы Grateful Dead. Родившийся в Берлине в 1931 году в семье евреев – эмигрантов из России, Грэм не питал теплых чувств к Советскому Союзу. Узнав о телемосте, он решил, что вся эта затея с самого начала была провокацией КГБ и никакой трансляции из Москвы на самом деле нет. Поэтому он просто вытащил штекер, связывающий изображение на экране со спутником[156]. В московской студии продолжали наблюдать за тем, что происходило на сцене в Сан-Бернардино, тогда как зрители калифорнийского фестиваля не видели советских участников. Тем не менее на московскую публику, не знавшую о том, что телемост был, по сути, односторонним, участие в этой трансляции произвело неизгладимое впечатление. Писатель и режиссер Сол Шульман вспоминал, как реагировали приглашенные в студию люди: “«Теперь я – всепланетный человек…» – кричал кто-то. Они увидели мир. Они увидели, что там такие же, как и они, веселые молодые люди”[157].

После первого телемоста был организован второй. “Все вроде бы хорошо, но ощущается какая-то немота. Поговорить не можем… Поем, танцуем… а поговорить хочется. Я, конечно, и «хай», и «бай», но все равно не хватает слова, разговора, дискуссии. Но ни у меня, ни у Иосифа нет языковой практики такого уровня,” – вспоминал Юлий Гусман[158]. Чтобы получился обмен репликами, а не только музыкальными номерами, Гольдин пригласил Владимира Познера – ведущего из отдела иностранного вещания. После очередного телемоста, который смотрели уже в каждой советской квартире, Познер стал телезвездой. После третьей трансляции руководство Гостелерадио отстранило Иосифа Гольдина от организации телемостов. Однако успех первого проекта и прочные неформальные контакты с институтом Эсален позволили ему продолжить развивать идею видеосвязи людей, живущих в разных уголках Земли. Это стало его делом жизни.