Архетип Апокалипсиса

Ведь смысл апокалиптических видений не в том, чтобы обыкновенный человек Иоанн узнал, какую густую тень отбрасывает светлая сторона его природы, а в том, чтобы зеницы пророка разверзлись на Божью неизмеримость, ибо кто любит, тот познает Бога. Можно сказать так: именно потому, что Иоанн возлюбил Бога, изо всех сил стараясь любить и собратьев, у него и имел место «гносис», богопознание, и он, как и Иов, увидел необузданную ярость Яхве — а потому пережил свое Евангелие любви односторонне, скомпенсировав им этот ужас: Бога можно любить и нужно бояться[8].

Говоря психологическим языком, мы можем сказать, что видения Иоанна открыли ему глаза на то, сколь безмерно коллективное бессознательное. Следовательно, понимания его личной психологии отнюдь недостаточно для того, чтобы объяснить содержание явившихся ему образов. Книга Откровения в ее целостности символически рассказывает о встрече с приведенным в действие коллективным бессознательным, из которого обнаруживает себя и Самость, символически обозначенная в финальной части как «Новый Иерусалим». Так как сегодня Самость снова явно дает знать о себе, нет ничего странного в том, что образы из сновидений наших современников удивительно похожи на те, что можно найти в Апокалипсисе от Иоанна.

Сегодня слово «апокалипсис» обозначает нечто большее, чем «раскрытие того, что было скрыто». Оно означает катастрофу. В самом деле, коннотация «последнее великое бедствие» глубоко въелась в значение слова. И я считаю, что именно так мы и должны относиться к архетипу в том случае, если он проявляется на коллективном уровне, потому что коллективное отыгрывание архетипа по определению бессознательно. Однако если архетип переживается отдельной личностью, он не обязательно воспринимается как катастрофа. Разумеется, явление Самости всегда революция, но это часто предстает не столь важным на фоне тех позитивных изменений, которые идут следом: личность вырастает в масштабе и устанавливает отношения с трансперсональным уровнем психики. Если мы говорим об индивидуальном переживании архетипа, то «Апокалипсис» рискует обернуться катастрофой только в том случае, когда эго упрямо, рационалистично, неодухотворено и отказывается признать, что в сфере психики есть большие силы, чем оно само. Оно не способно прогнуться, поэтому и ломается. Таким образом, сны о «конце света» (нашествие инопланетян, ядерные взрывы) не обязательно предрекают сновидцу психическую катастрофу, но могут, если разобраться, означать зримое проявление Самости, ядра психики, - что говорит о возможном личностном росте.

О чем-то подобном говорит и Юнг в «Mysterium Coniunctionis», когда обращается к образу землетрясения в алхимическом тексте: «Этот образ говорит нам, что расширение сознания поначалу является потрясением и тьмой, а потом развитием человека в человека целостного»[9]. В том же духе он рассуждает и в эссе «О перерождении», где мы находим важное заявление (которое я разбираю в моей книге «Эго и архетип»). Юнг пишет:

Когда достигается вершина жизни, когда бутон распускается и из малого рождается великое, тогда, как говорит Ницше, "один становится двумя" и более великая фигура, которая всегда существовала, но оставалась невидимой, с силой раскрывается в личности меньшего масштаба. Тот, кто в действительности безнадёжно мал, всегда провоцирует раскрытие большего, великого в той же мере, в какой сам он мал, не понимая, что пришёл день суда над его ничтожностью. Но человек, который внутренне велик, узнает, когда наконец приходит долгожданный бессмертный друг его души, "чтобы пленить плен" (Ефес 4:8), то есть уловить того, узником которого является этот бессмертный, и заставить свою жизнь влиться в более великую жизнь, - момент страшнейшей потери![10]

Главное, что я хочу отметить: если мы правильно понимаем образ «Апокалипсиса» –неважно, проявляется ли он во внутренней жизни или вовне, – нам не обязательно быть одержимыми им. Вне сомнения, он сокрушителен, но он становится гуманнее, если его понимают. Я считаю, что наш мир все больше и больше подчиняется влиянию этого архетипа, и нет ничего важнее того, чтобы хоть какое-то количество людей знало, что же происходит.

Архетип Апокалипсиса 

Глава 2. «Откровение»: главы 1, 2, 3 Явление нуминозного

Давайте приступим к изучению Откровения с первой главы, девятого стиха, где автор официально приветствует читателя и представляется сам:

Я, Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа, был на острове, называемом Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа.