Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том III

Посмотрим теперь, какие результаты дал этот подбор. От Упрямой и Ворона 3-го родился жеребец Волшебник 1-й, получивший заводское назначение и в 1859 году проданный Попову. Волшебник 1-й оставил в Хреновском заводе замечательный приплод. Один из его сыновей, Вероник, дал прекрасных лошадей в заводе Янькова. От Вероника еще в Хреновом родилась Виновная, мать телегинского Могучего. Другой сын Волшебника 1-го, Воздержный, дал кобылу Воздержную, от которой Волна, мать Вармика Родзевича. Дочь Волшебника 1-го Ворожейка дала Нагиба, незабываемого рысака, создавшего славу молоствовскому заводу и оказавшего влияние на все рысистое коннозаводство Поволжья. Таким образом, подбор Варвар 3-й – Упрямая, сделанный Воейковым, оказался блестящим.

Другая кобыла, Персиянка, прохолостела, но впоследствии соединение Ворон 3-й – Персиянка было повторено дважды, и в результате получились две кобылки – Вещунья и Вихрястая, которые оказались замечательными заводскими матками. Вихрястая дала хреновского производителя Бурливого и Бархатного, о котором я уже говорил, описывая Ивановский завод.

Прав был Д.П. Воейков, говоря своему внуку, что если бы его брату Василию Петровичу не помешали работать, то он поднял бы Хреновской завод на недосягаемую высоту.

О том, что имя Варвара 1-го неразрывно связано с именем В.П. Воейкова, едва ли знают многие охотники. Хреновские архивы показывают, что по распоряжению Василия Петровича Варвар 1-й был взят в наездку в три с половиной года. Уже четырех лет он ехал так хорошо, что Воейков вошел с особым ходатайством к председателю комитета Государственного коннозаводства графу Левашову, прося разрешения показать Варвара 1-го на воронежском бегу. Разрешение было получено, однако с тем, чтобы Варвар 1-й бежал не на приз, а «на часы». Воейков повел его в Воронеж, и тут Варвар 1-й ехал отдельно на время и прошел четыре конца (две версты) в 3.53, что было выдающейся резвостью для четырехлетка того времени. О том, какое значение в рысистом коннозаводстве имеет знаменитый Варвар 1-й, известно всем. Воейкову же мы обязаны тем, что он выдвинул из общей массы ставочных жеребцов Варвара 1-го и наградил Хреновое замечательным производителем.

Ровесником Варвара 1-го был Лютый, сын Лебедя 4-го и Отмены, дочери Полкана 3-го, лошадь высочайшей породы. Воейков отличал его, и по его распоряжению Лютый был взят в тренировку. Жеребец отличался большою резвостью. В «Журнале коннозаводства» за 1860 год А.А. Стахович писал: «Не один Варвар в первое же время управления В.П. Воейковым заводом выказывает резвость, его сверстники, чистопородные Лютый, Людмилл, сыновья Лебедя 4-го, выказывают, особенно Лютый, большую резвость». В 1849 году Лютого назначили в Москву – центр рысистой охоты. Замечательно, что Воейков из всех жеребцов выбрал для Москвы лишь одного Лютого. Лютый в Москве пользовался большим спросом: с ним случали многих кобыл, от него произошел Лютый Иевлева, давший призовой приплод, а также другие интересные лошади. Однако если имя Лютого сейчас имеет реальное, а не только историческое значение, то этим мы обязаны кобыле, которая принадлежала итальянскому дипломату графу Поццо ди Борго. Эту кобылу звали Летучей. От нее и Лютого в 1857 году родился Бархатный 5.42, отец первоклассного по резвости Булата, который дал Леска. Таким образом, и к созданию Леска приложил свою руку Воейков. Лютый пробыл в Москве до 1861 года, потом был переведен в Хреновской завод. Увы, поздно, ибо в 1862 году жеребец пал. Не могу в заключение не заметить, что кобыла Отмена была феноменальной заводской маткой: она мать Данной, Усана 5-го, Лютого, призового Леденца и других.

Хочу сказать попутно два-три слова о Щёкине 2-м. Уже не первый год он пишет работу о Хреновом и занимается в заводском архиве. Летом этого года (1927) я по его просьбе просматривал часть этой работы и обратил внимание на критическую оценку деятельности Воейкова. Я тогда же указал Щёкину на необходимость пересмотреть оценку, а теперь добавлю, что мало пользы принесло Щёкину изучение хреновских архивов, если он так неверно понял деятельность Воейкова и так пристрастно его осудил.