Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства

С этими словами я посмотрел на него, задействовав свое Зрение.

Чародейское Зрение – дополнительный способ восприятия, позволяющий видеть структуру энергии и магии, из которых состоит вселенская энергия, включающая в себя все мыслимые формы магии. Нет, у нас не открывается третий глаз – ничего подобного, но мозг переводит полученную информацию в видимую часть спектра. В кругах, где я вращаюсь, Зрение помогает воспринимать все в действительном виде, разрушая маскирующую магию, иллюзии и другие мистические уловки.

В данном случае Зрение показало мне, что передо мной стоит не человек.

Иллюзия скрывала тщедушное гуманоидное существо высотой не более пяти футов и весом около ста фунтов, если не меньше. Совершенно обнаженное, по своей анатомии оно напоминало куклу Кена. Его кожа была темно-серой, глаза – огромными, выпуклыми и абсолютно черными. Высокий крутой лоб, маленькие заостренные ушки. При этом я по-прежнему видел иллюзорного тренера Пита – смутный силуэт вокруг странного создания.

Существо медленно, лениво опустило веки, прикрыв выпученные глаза, затем кивнуло, едва заметно опустило голову и произнесло мелодичным, на удивление низким голосом:

– Чародей.

Я несколько раз моргнул, подавляя свое Зрение, чтобы видеть тренера Пита.

– Нам нужно поговорить, – сказал я.

Теперь передо мной стоял человек. Пустое, как у выброшенной марионетки, лицо ничего не выражало. Возможно, мне показалось, но глаза тренера вдруг потемнели.

– О чем?

– Об Ирвине Паундере, – ответил я. – Мне хотелось бы избежать конфликта со Свартальвхеймом.

Он медленно сделал вдох и выпустил воздух через нос.

– Вы меня узнали.

На самом деле я просто высказал обоснованное предположение, но свартальву не нужно было об этом знать. Мне мало известно об этих созданиях. Они слыли очень одаренными мастерами и создали большую часть потрясающих артефактов скандинавской мифологии. Их нельзя назвать злобными, однако они отличаются жестокостью, гордостью, упрямством и алчностью, что в совокупности дает гремучую смесь. Свартальвы славятся тем, что всегда держат свое слово, и спаси бог того, кто рискнет нарушить слово, данное им. Что еще важнее, этот маленький независимый народ готов защищать своих соплеменников с маниакальной страстью.

– У меня был хороший учитель, – сказал я. – И я хочу, чтобы твои мальчишки держались подальше от Ирвина Паундера.

– К вашему сведению, – сказал он, – они не мои. Я не их родитель. Я всего лишь Страж.

– Как бы то ни было, меня волнует только Ирвин, а не братья.

– Он как шлифовальный камень, – пояснил он. – На нем они оттачивают свои инстинкты. Он хорошо подходит им.

– А вот они ему – не очень, – возмутился я. – Надо это исправить.

– Я не имею права вмешиваться, – возразил тренер Пит. – Я лишь мягко наставляю их и защищаю от всякого, кто попытается препятствовать их развитию.

Последняя фраза была произнесена бесстрастным тоном, но в ней ощущался неприятный оттенок угрозы – вежливой, но все-таки угрозы.

Иногда я очень болезненно реагирую на угрозы. И наверное, в тот момент у меня был очень свирепый взгляд.

– Чисто гипотетически, – сказал я, – давайте предположим, что я увижу, как эти мальчики опять достают Ирвина, и вмешаюсь, чтобы остановить их. Как вы поступите?

– Убью вас, – сказал тренер Пит. В его голосе не слышалось ни капли сомнения.

– Вы так уверены в своих силах?

Он ответил таким тоном, словно ему предложили сложить два плюс два:

– Вы еще молоды. Я – нет.

Я почувствовал, как невольно сжимаются мои челюсти, и заставил себя медленно вздохнуть и успокоиться.

– Они причиняют ему вред.

– Как бы то ни было, – спокойно ответил он, – меня волнуют только братья, а не Ирвин Паундер.

Я заскрипел зубами, сожалея о том, что не могу произнести все слова, которые так и рвались наружу.

– Мы с вами обозначили наши позиции, – резюмировал наконец я. – Как будем разрешать конфликт?

– Это тоже не моя забота, – ответил он. – Я не стану отговаривать братьев, а если это попытаетесь сделать вы, я вас убью. Больше обсуждать нечего.

Он слегка вздрогнул, и внезапно иллюзия тренера Пита заполнилась жизнью, обрела четкие очертания, как пустая перчатка, которую натягивают на руку.

– Прошу простить меня, – раздраженно сказал тренер Пит, проходя мимо меня, – но я оставил после уроков ученика, который требует разбирательств.

– С которым нужно разобраться, – поправил я его со смешком. – Так не говорят: «Который требует разбирательств».

Он обернулся и равнодушно посмотрел на меня. Затем свернул за угол и скрылся из вида.

Я потер лоб между бровями и задумался.

У меня появилось нехорошее предчувствие: противостоять этому парню – гиблое дело. По личному опыту знаю, что, когда детям нанимают няньку из мира сверхъестественного, эти обязанности не поручают размазне. Среди чародеев я считаюсь крепким малым, но в мире полно более крупной рыбы. Что еще важнее, даже если бы я вступил в схватку со свартальвом и одержал победу, это могло бы привести к жестокому противостоянию между Белым Советом чародеев и Свартальвхеймом. А мне не хотелось, чтобы на моей совести оказалось нечто подобное.