Архивы Дрездена: Поле боя. Сочельник

Не прошло и нескольких дней, как стали расползаться слухи, что мой след вынюхивают плохие парни из тех, кому я в прошлом перешел дорогу и кто затаил на меня обиду или злобу. Ведь теперь меня избавили от корпоративной защиты Белого Совета, и хотя на любую провокацию в адрес Зимнего двора Мэб отреагировала бы самым решительным образом, она вовсе не лишится сна, если необдуманные поступки сведут ее Зимнего Рыцаря в могилу. Разве что Королеве Воздуха и Тьмы придется искать мне замену, а это не так-то просто.

По этой причине, а еще из-за травм я какое-то время сидел в четырех стенах. Перелом руки мне совместили и наложили гипс. Вне всяких сомнений – и по меньшей мере, – гарантия на мои суставы стала недействительной, но в те дни получить медицинскую помощь было весьма проблематично, поскольку церкви и больницы полнились ранеными, и даже место в очереди на медобследование досталось мне благодаря перелому и личному знакомству с Ламаром.

К счастью, у меня имелся доступ к услугам Черити Карпентер, годами латавшей супруга и его полоумных приятелей. Помимо гипса, мне обеспечили несколько швов, болезненную вправку плечевого сустава, о необходимости которой я даже не подозревал, множество перевязок, эластичные бинты на плечи, локти, колени и голеностопы, пару двухгаллонных пакетов льда для коленных чашечек, а еще «Тигровый бальзам».

Попадая в ранку, этот обезболивающий бальзам вызывает такое жжение, что его не под силу игнорировать даже Зимнему Рыцарю, а при добавлении еще одного ингредиента и небольшого усилия воли превращается в превосходную мазь против маскировочных чар фэйри. Если, конечно, сумеете не зажмуриться. Кроме шуток, даже в своем первозданном виде это поистине магическое снадобье.

К тому времени, как с моим израненным телом провели все надлежащие процедуры, я выглядел и чувствовал себя как мумия, туго забинтованная и пропахшая ароматами целебных трав. Затем я наконец-то завалился на кровать в гостевой комнате Карпентеров – самой первой, поскольку со временем в доме добавилось гостевых комнат, – и, по-моему, проспал целые сутки. Помню, как пару раз жадно съедал все, что мне приносили, а потом подолгу лежал с закрытыми глазами и тихо плакал. Когда я наконец очнулся, в объятиях у меня обнаружилась спящая Мэгги, а в ногах – Мыш, свернувшийся максимально тугим калачиком, но все равно занимавший две трети нашего ложа. Насколько я понял, было утро. Поэтому, чувствуя себя потрепанным, усталым, но в основном по-человечески, я приготовил дочери завтрак, а затем погрузился в размышления.

В те первые дни я перемещался по Чикаго с такой осторожностью, что меня постоянно сопровождали четверо взрослых оборотней. Я вышел из дома, сориентировался на местности и пустился в путь.

Впятером с Уиллом и Альфами мы явились на первое в истории собрание исполнительного комитета Неписаного договора. По единогласному решению его участников, фоморам объявили войну, и предполагалось, что комитет разработает варианты решения этой проблемы, а для начала разберется с последствиями битвы при «Фасолине».

Собрание проходило в одном из закрытых клубов Старого города. Меня никто не пригласил, поэтому я пришел без приглашения. Роскошный каменный особняк скрывался за камуфляжной паутиной вуали, настолько плотной и замысловатой, что я потратил немало сил, просто нащупывая ее органами чувств. Не знай я в точности, куда идти и что искать, запросто прошагал бы мимо.

В фойе меня встретили несколько существ: по воину-сидхе от каждого Двора, мисс Гард, незнакомый мне свартальв и Фрейдис, вся покрытая синяками, шишками и еще не затянувшимися порезами. Впервые за время нашего знакомства она выглядела расслабленной.

– Полегче, ребята, – сказал я. – Я пришел поговорить.

Все смотрели на меня с подозрением, направив в мою сторону стволы пистолетов. За исключением Фрейдис: та с улыбкой продолжала листать какой-то журнал.

Оно и понятно. В черном кожаном плаще, заляпанном следами недавней битвы, я выглядел так, будто мне любое море по колено. Глаза слезились от треклятой антимаскировочной мази на основе «Тигрового бальзама», которую я состряпал на скорую руку, чтобы найти этот особняк. А еще со мной явились четверо оборотней-ветеранов.

Пожалуй, другой реакции ожидать не следовало.

Я вытащил из кармана платок, стер с лица остатки мази и проморгался, ворча и охая от весьма неприятных ощущений. Трудно наводить страх на окружающих, если у тебя нелепый вид, и к тому времени, как ко мне вернулось нормальное зрение, стволы пистолетов начали опускаться.

– Гард, – сказал я, поскольку при общении с организованной группой правильнее всего говорить с кем-то одним, чтобы в какой-то мере нивелировать психологический аспект численного преимущества. – Ты меня знаешь. Мне надо с ними поговорить.

– Собрание комитета проходит в закрытом режиме. – Гард полностью опустила пистолет, но убирать его в кобуру не стала.

Глядя на нее, я тихо, но твердо заявил:

– Я тоже имею право голоса. Заслужил его делом. Иначе никого из нас не было бы в живых.

Долгое мгновение Гард смотрела на меня.