Арктический лен. Стихи разных лет.

– А ну вставай, соколики, пора!
И сохнет на террасах бланманже
и стынет чай, пока он в гараже
управится, и снова кобура
защелкнута. И тянется дымок
по всей Москве, не верящей слезам,
воды набравшей в рот, зато – каток
зато, гляди, сияет, как сезам,
нарядное, с иголочки, метро,
вот только что-то зябко и мокро
и кровь, как ни бели ее с утра…

Сочится кровохлебкой решето

и со двора вывозят шофера
лежащих друг на друге неглиже
соколиков из цирка шапито:
горох об стенку или там – драже,
какой-то конь в шинели ли, в пальто
и кепке, рукоплещущий народ,
оркестр, знамена – дел невпроворот
у партии, а вот и осетры,
икра на выбор – все тебе не то…

Подправишь в парикмахерской вихры,

выходишь на Арбат – и вот в авто
уже сидишь по правилам игры,
и Ваньку не валяй – за что, за что? —
за просто так ломают здесь хребты,
а уж хребет поэта-гусляра…

Струятся изумруды мерзлоты,

блестит янтарный хрящик осетра,
а кровь, как ни бели ее с утра,
сквозь известь, чем прозрачней, тем видней
подследственным: тому – на севера,
ну, а тебе – тебе в страну теней,
орел степной, листвы ненужный ком.

Сгребли тебя – забудь о северах:

подвал и крематорий на Донском;
ты – прах. Ты невостребованный прах,
и поздно пить боржоми, старина:
под вышку подведенная страна,
куда бы ни вела – не обессудь.

Стихи? Под скрип телег и портупей

писал один партийный грамотей:
Кому какою родина видна —
ну, в общем, лирик, в общем, ни хрена
не сообщил. К чему я? Позабудь
о родине. И, может быть, она
и о тебе забудет как-нибудь.

Нет, в самом деле: дел невпроворот

у кума: что ни день, то из ворот
соколиков вывозят шофера,
короче – то работа, то фокстрот,
то чистка, то партком et cetera.

Кому какою – да, о чем базар.

Служенье муз. Страстной ли там бульвар,
Тверской ли. И пора, мой друг, пора
ответить. Не зайти ли в этот бар?

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

3