Арлекин

Я почувствовала непреодолимое желание обнять его. Он выглядел настолько нормальным, идя к нам по коридору. Эта мысль заставила меня отвернуться к Мике с Натаниэлем. Раз я задумалась о том, чтобы пасть в объятья Зебровски, значит, они мне срочно были необходимы. Всем троим раньше доводилось видеть, как я плачу, включая Зебровски.

Я обвила Мику рукой и протянула вторую Натаниэлю. Я позволила им себя обнять, умудрившись не зарыдать в голос. Лицо жгло, но слезы больше не лились. Я вцепилась в них, позволив им себя поддержать. Хотелось просто рухнуть на пол, обмякнуть в их руках, но я не могла так поступить. Не могла себе этого позволить.

- Я оставлю вас наедине, - предложил Зебровски.

Я покачала головой и отошла от своих парней.

- Нет, нам предстоит еще поймать эту сучку.

- Никто ее не видел, Анита. Ни ее, ни мужчину, которого мы сочли ее человеком-слугой.

- Раз он обладает ее ментальными силами, значит, он просто обязан быть ее слугой, Зебровски. - Я попыталась отойти еще дальше, но Натаниэль положил руку мне на плечи, потянув меня назад. Я потрепала его по руке и сказала: - Я уже в порядке.

- Лгунья, - прошептал он. - А может, это мне необходимо к тебе прикасаться. - Он крепко прижал меня, обняв второй рукой за талию. - Тебе пора прекратить оказываться на грани жизни и смерти, Анита. Это плохо влияет на мое сердце.

Почему-то я решила, что он говорил не о сердечном приступе. Есть столько других способов разбить сердце. Я позволила ему прижаться к себе, и положила свои руки на его.

Зебровски покачал головой и ухмыльнулся.

- Знаешь, Кэти чувствует примерно то же самое, когда я бываю ранен, но она слишком скромна, чтобы выражать это на публике.

Я глянула на него, и взгляд мой был не совсем дружелюбным. Зебровски тут же вскинул руки перед собой, сдаваясь.

- Это не упрек, Анита, Натаниэль. Просто… ну, черт, забавно наблюдать за настолько раскрепощенными людьми, вроде вас. Это имеет какое-то отношение к культуре оборотней?

Я задумалась на мгновение.

- Да, думаю, что имеет.

- Если нам не нужно строить из себя людей, - сказал Мика, - то мы, будучи очень чувствительны к прикосновениям, стремимся к тому, чтобы проявлять свои эмоции.

Зебровски ухмыльнулся.

- Ха, тебе, наверное, пришлось приспосабливаться, Анита?

- Что ты хочешь этим сказать?

- То, что большинство известных мне копов склонны скрывать свои чувства. Кстати, означает ли это, что если на месте преступления твоих бой-френдов не окажется, я могу рассчитывать на то, что ты повиснешь на мне?

- Хотеть не вредно, - улыбнулась в ответ я. Погладив руку Натаниэля, я сделала шаг вперед. Он позволил мне отойти, но продолжал держать меня за руку. Я понимала потребность в прикосновении. Это не просто естественная потребность ликантропа. Я хотела обнять Питера, как маленького мальчика, и сказать ему, что все будет хорошо, хоть это и было бы ложью. Даже будь он маленьким мальчиком, это все равно оставалось бы ложью. Я не могла ему ничего обещать.

- Выражение твоего лица слишком серьезное для женщины, только что обнимавшейся со своим парнем.

- Я думаю о Питере.

- Ах да, тебя ранили, когда ты пыталась его спасти.

Я постаралась не дать лицу выразить удивление. Если полиции мы рассказываем другую историю, то Эдуард должен был мне ее вкратце поведать. То, что он не сообщил мне «официальную» версию, а я даже не спрашивала, прекрасно показывало, насколько мы оба растеряны. Нехорошо.

- Ты спасла ему жизнь, Анита. Что еще ты могла сделать? - сказал Зебровски.

Я кивнула и подошла к Мике, чтобы прижаться к нему и, отчасти, спрятать свое лицо, поскольку не знала, как реагировать на это заявление. Я чувствовала вину из-за того, что Питер был ранен, спасая меня. А он даже не получит одобрения от копов за это. И это казалось оскорблением раненому.

Мика поцеловал меня в щеку и прошептал:

- Эдуард не рассказал тебе официальную версию?

- Нет, - шепнула в ответ я.

Мика, не выпуская меня из объятий, произнес:

- Наверное, Анита все еще винит себя за то, что она на тот момент уже охотилась на вампиров. Она думает, что они не повели бы себя так жестко, не знай они, что она у них на хвосте.

Я повернулась, не покидая объятий Мики.

- Если знаешь, что идущий за тобой может убить тебя, едва завидев, Зебровски, то какой выбор у тебя остается?

- Ты что, не согласна с ордером на ликвидацию? - спросил он.

- Нет, не в этом случае. Но бывают такие ночи, когда мне хотелось бы иметь варианты, кроме убийства. Хотелось бы, чтобы кто-нибудь изучил материалы и выяснил, становятся ли вампиры более жестокими, когда пытаются выжить, чем при совершении преступлений, в которых их обвиняют.

- Такое уже случалось? - поинтересовался Зебровски.

- Нет, пожалуй, нет. Большая их часть продолжала бы убивать, не останови мы их. Но все же… вампы, на которых мы охотимся, подставили вампира из Церкви Вечной Жизни. Одна из них помогла подставить двоих из них. Если бы я просто сделала то, чего они от нас хотели, я убила бы двух невиновных.