Армен Джигарханян. То, что отдал — то твое

Армен не шутил, и Богдан не шутил, будущее выстраивалось на прочном семейном цементе. Через три дня, срочно заколов «свынку», в Москву прилетела мама, худенькая, шустрая, верткая и певучая Марина, которая своими привезенными рисунками, ковбасой, горилкой, шутками и песнями быстро сумела Армена развернуть в белгородскую сторону. Еще через день мама Марина — за подписью Вики и с благоволения Армена — была принята в театр художником по костюмам. Клан Романюков значительно укрепился физически и морально, их, как говорил папа Богдан, стало в театре везде. Идешь по коридору — навстречу папа Богдан Романюк, повернешь к буфету, встретишь певучую Марину Романюк с рисунками и ароматом свежевыпитого кофе на блузке, пойдешь прямо — упрешься в кабинет с вывеской «В. Романюк, директор». Армена стало в театре относительно меньше, и театру от этого лучше не становилось, однако посягнуть на недосягаемую седую вершину ни у кого из простых смертных в мыслях еще не было.

64

В театре ждали главной премьеры — свадьбы.

Церемония состоялась в назначенное время в том же скромном ЗАГСе — нешумная, немногочисленная, дружеская, свойская — вполне интеллигентная.

С его стороны свидетелем солидно и негромко выступил Артур, с ее стороны — Башникова, в глазах которой, при внимательном рассмотрении, можно было углядеть нормальную девичью завистливую искру. «Нормальная везуха, — можно было бы прочитать в ее глазах. — И чем она лучше меня?»

Вику трясло. Шла к венцу, опираясь на папину руку, и папа Богдан обалдевал от неожиданной тяжести единственной дочуры.

Молодые обменялись кольцами, расписались в очередь со свидетелями, прослушали Мендельсона и девственно, непорочно прикоснулись друг к другу губами.

Полиграфа на ложь не подвезли, зато подвезли поздравления, улыбки и поцелуи, и Башниковой в ответ на ее не самый искренний поцелуй достались в утешение самые чистые и благодарные губы самого худрука. Вах!

А потом было сдержанное веселье в армянском ресторане Ешак. Ни нервов, ни экзальтации, ни психозов, что так обожает желтая журналистская сволочь, обыватели и блогеры, на гулянии не было, а было мило, просто, мудро. (При желании, повод для скандала мог бы быть найден, потому что среди гостей в ресторане в неприметной массовке обнаружился Осинов. Армен сделал вид, что Осинова не заметил — заметил прекрасно, но дал возможность Иосичу выпить и закусить.)

Тон мудрости задал сам молодожен. Вспенилось в бокалах шампанское, люди напряглись и захотели, но в нарушение этикета, отодвинув тамаду — старого, ереванского еще друга носатого Нерсика, Армен сам взял слово, и как истинный художественный руководитель дождался полной художественной тишины. Вах!

— Товарищи артисты, прочие знаменитости, имеющие отношение к нашему безнадежному театральному делу! Мы сегодня отмечаем формальный факт не первой свежести, и вы все это знаете… Скажу честно, оригинальное свадебное событие состоялось энное количество дней назад, и вы тоже это знаете. Но — в жизни раз бывает семьдесят семь лет… так, что история и время не испортят нам торжества… Потому, что это настоящее торжество. Оно произошло не потому, что меня сильно полюбили и уговорили на брак — шутка… не потому, что я, старый и безумный — что правда, влюбился в молодую артистку и пианистку — а потому, что браки заключаются не в ЗАГСе, а где-то далеко-далеко, не здесь — поверьте, это так и есть… Теперь прошу выпить за здоровье моей супруги и лично мое, за наш прочный, вечный союз — до нового развода — шутка! Да здравствует театр, да здравствует наша свадьба! Горько!

«Горько!» — покатилось ему навстречу ответное малоизвестное приветствие.

Вика целомудренно прикоснулась к Армену и кинулась к роялю, заготовленному в заведении на всякий счастливый случай.

Музыка выскакивала из под ее рук, мощная музыка, которую Армен сразу узнал. Бетховен, сказал он себе. Опять Бетховен? Узковат, однако, у нее репертуар. А где Прокофьев, где, в конце концов, Шостакович?

Гости массово приложились к напитку, и тотчас под Пятую «Героическую» началось вручение подарков.

Смартфон и коллективно купленный планшет, постельное белье, палки для скандинавской ходьбы, велосипед, и — персонально для Вики — новенький южнокорейский «Хундай», понятно, что от Артурчика. И деньги, деньги, деньги — кто сколько мог, в любой валюте.

— Меньше мильона не берем, — предупреждал Армен каждого подходившего гостя. — Слышу голос мамы: если гость дает меньше, сразу увольняй из театра.

Тотчас от имени слегка подогретых артистов выступил с заготовленной речью Шевченко, который сказал, что ему сегодня повезло: сегодня он не сильно любимый бессловесный фугас, но почетный гость, то есть персонаж говорящий — потому предлагает тост за родителей: за светлую память тех, кого уже с нами нет, а также за здоровье и счастье папы Богдана и мамы Марины.

Сказал и крупно плеснул в фужер водки.