Аромат гибискуса

Спонсоры хотя и оплатили часть установки, но денег все равно не хватало. И я отложила проект, к которому рвалась душа. Проект, из-за которого началась вся эта круговерть. Лепила ширпотреб, качественный, но простой, «без изюминки» и оттого недорогой. Принимала заказы, с которыми мог справиться и начинающий мастер и, наконец, набрала группу желающих учиться работе с холодным фарфором.

Открывать для них Америку не собиралась: программу составила простую, «для чайников» — как раз чтобы не отпугнуть новичков сложностью. Основы, базовые техники, с чего начинать, как правильно, какие бывают распространенные ошибки и как их избежать. Раз в неделю собирались в тайм-кафе и лепили, лепили… Скоро я на некоторые лепестки смотреть не могла. Но эта работа приносила деньги. А они сейчас были ох как нужны!

Боялась я одного: полностью скатиться в ширпотреб. И, составляя незамысловатый букетик из лесных цветов, отчетливо понимала: если останусь с Артемом… то так и будет. Но уйти прямо сейчас считала предательством. Он этого не заслужил. Лучше потом, когда все закончится. Его постановка взлетит и на волне успеха не так обидно будет расставание.

Но рисунки свои на всякий случай стала прятать. Просто убирать в стол: Артем никогда не трогал мои вещи без спросу. Тогда он просто заметил оставленное на виду.

После того дня прошло почти два месяца. Установка была практически готова, шоу — продумано до мелочей и теперь Артем гонял артистов до изнеможения, заставляя выверять движения чуть ли не до миллиметра. Когда я поняла, чего он добивается, хотелось аплодировать стоя. И в тот день окончательно поняла: Артем— гений. И рядом с ним простому человеку не выжить.

Он приходил домой на рассвете, принимал душ и зачастую засыпал до того, как я ставила на стол тарелку то ли с запоздавшим ужином, то ли с очень ранним завтраком. Я присаживалась рядом и любовалась на его лицо. Бледное от усталости, с темными мешками вокруг закрытых глаз. И даже во сне — одухотворенное. Наверное, Аполлон выглядел точно так же. Мужская красота плюс мечта.

Эта смесь заводила почище, чем афродизиаки на острове! Но с момента, как в светлой голове родился замысел, Артему стал не нужен секс.

11

Работа заменяла и жену, и любовницу. Он отдавал ей все силы, всю свою страсть. И искренне считал, что я могу подождать.

Невольно вспомнились сочувствующие взгляды и намеки, которые делала Маша, когда ей сообщили, что Артем хочет ставить шоу. Она что-то подозревала? Или знала наверняка? Оставалось только выяснить это напрямую.

— Догадалась?

Не сказала — пропела подруга. На руках она держала младшего карапуза и пыталась отвлечь его от капризов. Так что умильно-писклявый тон предназначался ему.

— О чем?

— Почему Артем, несмотря на свой талант и привлекательность, до сих пор один?

— Значит, я не первая, — во рту явственно ощущался привкус горечи.

— И, скорее всего, не последняя.

— Маш, — негодования не было, только грусть, — а почему не предупредила? Не сказала?

— А смысл? — ребенок заканючил, потянулся к блестящей ложечке и Маша отвлеклась на него. А потом продолжила: — Ну, сказала бы. И что дальше? Ты бы послушалась?

— Наверное, нет, — кивнула я после некоторого раздумья.

— Ну вот и я решила, что вы люди взрослые, сами разберетесь. Так что делать-то будешь? Прошу только — не уходи сейчас. Это его сломает. Он тогда не переживет эту свою постановку.

— Да понятно, — махнула рукой. — Самой бы её пережить.

Как — не знала. Раньше все невзгоды лечились работой. Но теперь… она перестала удовлетворять. И я не выдержала: взяла тайм-аут.

В тот день даже не открывала ноутбук. И на кухню выходила только за чаем. Остальное время провела за столом, тиская в руках пластичную массу. Раскатывала, добавляла то один, то другой ингредиент, снова смешивала… И вспоминала.

Мягкий, едва заметный аромат. Цвет — алый. Без малейшего оттенка. Просто чисто-алый. Долго добавляла краситель в массу, добиваясь желаемого.

Тончайшие лепестки. Жилки — чуть толще, упругие и в то же время нежные. Я долго думала, какая же из форм подойдет, чтобы передать их как можно точнее. Нашла и осторожно прокатала на ней кусочки фарфора. А потом верными ударами иглы процарапала «неровности» — не бывает живых цветов без изъяна. То жучок подточит, то краешки подсохнут, то ветер потреплет.

Потом долго соединяла это все вместе. И когда цветок совсем был готов, резким движением впечатала его в стол. На поверхности осталась клякса. Красная как кровь.

Не получилось! Этот цветок был идеален, даже с точки зрения мастера. Но не с моей. Ему не хватало жизни! Но останавливаться не собиралась. И, соскребя со столешницы не успевшую застыть массу, начала снова.

К вечеру я держала в руках что-то похожее на тот гибискус, что цвел во дворе дома. Там, на острове. Яркий, страстный, как фламенко! Только вот я его не танцевала. И Виктор тоже… Даже в исполнении Артема никогда не видела этот танец.

Но почему-то и не хотелось. Они не подходили друг другу. По крайней мере, мне так казалось.