Аромат смерти

Оборудование для экстракции стояло наготове. Я поглядел на стеклянный флакон у себя в руке.

Не считая первых попыток, завершившихся полным провалом, я выполнил четырнадцать успешных экспериментов, но результаты были далеко не такими, каких ждешь, прочитав роман и посмотрев экранизацию. Обработка ткани после обертывания была сложной, требовала огромной сосредоточенности и так нас утомляла, что мы едва не бросили все это. Наконец брат потряс флаконом и сказал:

– Давай просто используем остатки ткани – и покончим на этом.

Два с половиной часа были его пределом. Чуть дольше – и у него начинало ломить спину и свербеть в носу. Состав не полностью пропитывался его запахом, но тут ничего нельзя было поделать. Когда зазвонил будильник, я снял ткань – так осторожно, будто разматывал повязку. Потом соскреб жир, собрал все до капли и вытер каждый сантиметр его тела мягкой салфеткой, чтобы не осталось следов на коже.

Я знал, что это последний раз, и действовал максимально бережно, боясь хоть что-то упустить. Я обтер его спиртом. Наконец, тщательно следуя инструкциям из многочисленных книг и видео в онлайне, сумел добыть еще немного эфирного масла.

Мать умывалась в ванной на первом этаже.

У нас был общий гардероб, и мы никогда не хранили свою одежду и обувь по отдельности. Я надел любимые вещи брата: рубашку в клетку с длинным рукавом и простые джинсы.

– Не шевелись, – сказал он, придержав меня за плечо и чуть растрепав мне волосы. Несколько прядей оставил свисать вниз, словно хвост у утки. Дрожа, протянул мне флакон, где плескалось крошечное количество прозрачной жидкости. Открыл пробку и направил пульверизатор мне на шею за ухом. Запах казался невероятно крепким – его запах. Он проник мне в ноздри, обволакивая.

Я стал призраком моего брата.

Он хлопнул меня по плечу, словно оставляя свою печать. Он выглядел так, будто сбросил тяжесть с груди.

– Вперед, – сказал брат.

Я кивнул, набираясь мужества, и пошел вниз по ступеням.

Мать не закрыла дверь и все еще была в ванной: надевала серьги. Услышав шаги, спросила громко:

– Ты уже завтракал, Шаокай?

Пораженный, я застыл на месте.

«Мам, я Шаочэн!»

Но вслух я этого не сказал.

– Есть планы на сегодня? Если нет, госпожа Чуй собиралась зайти за мной. Мы пойдем на цветочный рынок Цзяньго. Хочешь с нами?

«Если б ты знала, что я Шаочэн, ты спросила бы об этом?»

– Шаокай?

Вздрогнув, я подошел к двери в ванную.