Аромат смерти

Внезапно ее зрачки расширились. Дерево, смешанное с розой! «Спокойнее», – напомнила она себе, когда дрожащее горлышко флакона тронуло кончик ее носа. Пытаясь подавить нервозное возбуждение, Иви прикрыла глаза и понюхала еще раз. Да, древесная нотка похожа, но запах, который она ищет, холоднее. В этом есть привкус сырых сигар и спелых персиков. Он более влажный и сладкий, чем тот, который ей нужен, однако шлейф определенно похож. Иви, дрожа, отставила флакон, и он звякнул о следующий, который ей предстояло попробовать. «Что, если ни один не совпадет?» Пришлось собрать последние силы, чтобы взять очередной флакон. От усилия руку свело судорогой.

Двадцать четвертый.

Нет. По-прежнему не то. Ритм дыхания сбился.

Двадцать пятый.

Ее ноздри дрогнули.

Иви не верила собственному носу, но, понюхав еще раз, убедилась, что не ошибается. Это был он. Запах, который она искала. Она вспомнила! Кроме занавески из квартиры Джиджи Чан, Иви уловила его на форме Уэйна Чэна, когда зарылась в нее лицом. Лежа на полу рядом с контурами человеческой фигуры в ванной, забрызганной кровью, она чуть ли не достигла оргазма, вдыхая симфонию ароматов.

Флакон выпал у нее из рук и разбился. Духи расплескались, и их запах наполнил тесное пространство квартиры. Босс с Твигом выбежали из кухни и в шоке уставились на нее.

Когда-то она уже вдыхала… вдыхала этот запах. Иви подняла глаза на босса, не в силах скрыть изумления.

На одежде Ханса, когда он был жив.

Часть II Профайлинг

1

Старый пердун, сидевший рядом со мной на автобусной остановке, все болтал и болтал о погоде, о том, где учатся его дети, о пенсии и тому подобном. Потом начал жаловаться на правительство. Но, если честно, я его не слушал.

Я выдавил улыбку и кивнул. Наверное, он подумал, что я ему сочувствую, и даже пожал мне руку, прежде чем я сел в автобус, торопясь избавиться от него. Я ничего не чувствовал, но когда вспоминал о нем позже, принимая душ, то не удержался и рассмеялся, одновременно плача.

Дни похожи один на другой, и каждый ведет к смерти. Человеческое существо такое крошечное, и все вокруг него напоминает о бессмысленности существования… День смерти, наверное, является лучшим днем нашей жизни.

Мои мечты, мои сны, мои смыслы – все сводилось к ней.

Моя жизнь вращалась вокруг нее, как и мои эмоции. Я улыбался, чтобы она улыбнулась, превращался в зонтик, чтобы защитить ее от дождя, оградить от любых опасностей. Я люблю ее, но не знаю, стоит ли показывать, что я счастлив, не будучи уверен, как она отреагирует. Моя жизнь принадлежит Матери. Не мне.

Я искренне не слышал того, что говорит профессор Линь. Оторвав щеку от локтя, на котором она лежала, я понял, что прилип к странице учебника, промокшей от слюны. Пытаясь отделить кожу от бумаги, я порвал листок с английскими глаголами. Когда мои глаза приспособились к свету, я увидел меловой след на моем пенале и осколки мела у меня на парте. Я не сразу понял, откуда они взялись. Судя по всему, мел ударился об меня и разбился на несколько частей.

– Так ты меня слушаешь? – спросил он. Я все еще не мог сообразить, что происходит. – Но, похоже, не понимаешь, поэтому повторю помедленнее: вста-вай. Ты что, так слаб или болен, что не можешь даже этого?