Art Deco (СИ)

— Тогда идите сюда, — Дэвид протянул руку, но Мэттью не сразу решил ее коснуться. Словно это могло быть ловушкой. Или шуткой. Он даже не знал, что хуже. И все же поддался. Дэвид слегка сжал его пальцы и потянул за собой, выводя на середину комнаты.

— Жизнь — это музыка, Мэтти, — шепот Дэвида почти слился с нежной мелодией с пластинки. Никакого вокала на этот раз не было, только легкий вальсовый мотив. — Давайте потанцуем.

Вторая рука легла ему на плечо, и Мэттью осталось лишь опустить свою на талию Дэвида. Они еще не сделали и шага, а голова уже кружилась. Сердце заходилось в истерическом ритме. Мэттью облизнул пересохшие губы, бросив на Дэвида быстрый взгляд. И встретил ободряющую улыбку.

— Расслабьтесь, — шепнул Дэвид. — И постарайтесь не оттоптать мне ноги.

В первые мгновения Мэттью поглядывал на пол, опасаясь наступить ботинком на его босые ступни, но быстро забыл об этом, поймав ритм. Дальше ноги двигались сами. Музыка отдавалась в теле, увлекая за собой. Было немыслимо странно танцевать в покачивающейся комнате, подчиняясь, а не ведя самому.

Они кружились медленно, но Мэттью чувствовал, что задыхается, как от бега. Дэвид вел, двигаясь легко, почти небрежно, жмурясь от удовольствия. По его губам то и дело пробегала улыбка. И, хотя между ними было достаточно расстояния, чтобы это сочла приличным даже учительница воскресной школы, Мэттью казалось, он чувствует тепло его тела. Ароматы трав, благовоний и табака, сладковатые и пряные, дурманили.

Когда мелодия закончилась, Дэвид первым отступил на шаг, продолжая держать его за руку. Мэттью зажмурился. Ему все еще казалось, что комната вращается, медленно плывет по кругу.

— Вы хорошо танцуете, — в голосе Дэвида ему почудилось удивление.

— Но ведь у меня хороший партнер.

Дэвид хмыкнул.

Они вернулись к дивану, и только усевшись, Мэттью отпустил его руку. Голова все еще кружилась.

— Налить вам воды?

— Да, пожалуйста, — Мэттью откинулся на спинку дивана. Возможно, ему не стоило пить этот изумрудный напиток. Он потер пальцами висок.

— Если вам нехорошо, я отведу вас в спальню.

— Н-нет, я в порядке. Сейчас буду… Вы играете, да? На рояле, — Мэттью кивнул в сторону инструмента. Если он будет болтать, у Дэвида не возникнет соблазна отправить его спать. Он сел ровнее.

— Совсем немного, — Дэвид поставил перед ним стакан воды и сел рядом.

— Это инструмент вашей сестры?

По лицу Дэвида промелькнула тень, но тут же исчезла. Мэттью не успел испугаться своей бестактности.

— Матери. Вся квартира — дело ее рук. Она обставила каждую комнату, — улыбка Дэвида показалась Мэттью тревожной. По крайней мере, он сам ощутил легкую тревогу, глядя в его лицо. — Она не считала себя художником, но у нее был исключительный вкус.

— Я думал… — Мэттью окинул взглядом деликатную обивку, казавшуюся совершенно новой, сверкающие лаковые столики и ковер, который вовсе не выглядел так, словно по нему ходили пятнадцать лет. — Значит, это было давно?..

— Квартиру буквально законсервировали после ее смерти. Отец до сих пор сюда не заходит. Слишком многое о ней напоминает. Это как жить на кладбище. Или в склепе, — теперь Дэвид смотрел прямо ему в лицо, и Мэттью было непросто выдержать этот взгляд. Сердце будто замерло, трепыхнувшись, пропустило удар, и снова сорвалось в быстрый тревожный ритм. Он молчал, не зная, как реагировать на эти слова.

— Мы оба любили это место, — Дэвид взял со стола портсигар и закурил, предложил сигарету Мэттью. Тот отрицательно качнул головой. Вцепившись в бокал, он сделал пару жадных глотков воды. — Старались поменьше менять в нем. У мамы почти не было фотографий, а квартира стала… памятником, который она сама себе создала. Не специально, разумеется. Она собиралась жить здесь… Она хотела, чтобы мы жили здесь. Детскую, разумеется, не было смысла сохранять, — Дэвид улыбнулся уголком рта, окутанный сизым табачным дымком. — Но очень многое осталось прежним. Прекрасные интерьеры, правда? Наследие прекрасной эпохи.

Мэттью кивнул. В интерьерах он не разбирался. Но нельзя спорить с тем, что каждая комната, каждый уголок этой огромной квартиры был обставлен с большим вкусом. С большой любовью. Он вспомнил их собственный старый дом. Отец ничего не менял в спальне, которую когда-то делил с матерью. Ее щетка для волос всегда лежала на комоде, ее бусы висели на углу зеркала. Мэттью так привык к этому, что воспринимал просто как часть обстановки. Не задумываясь над тем, как бессмысленны эти детали. Отец не желал менять цвет стен в комнате или шторы, даже когда они безнадежно выцвели. Точно так же, как он не желал менять вывески магазина или разболтанных книжных полок. Все эти годы их маленький книжный ветшал, но оставался совершенно неизменным.

========== 11. Дом ==========

В образовавшейся тишине Дэвид курил, а Мэттью медленно пил воду. Вскоре пластинка доиграла, и комнату снова наполнил тихий шорох иглы, бегущей по винилу. Никто не спешил вставать, чтобы снять ее.

— Вам нравится город, Мэттью?