Артиллеристы

Согласно историческим источникам руководитель севастопольского подполья Василий Ревякин, посмертно удостоенный звания ГСС, тоже служил в 18-м гв. ГАП и смог сбежать из плена.

Недавно прочитал, что выжил на войне еще и командир дивизиона из вашего полка Петр Минаков.

Я всегда верил, что кто-то еще был должен спастись…

Но сколько моих товарищей там навсегда лежать осталось…

У меня сейчас в руках ваша фотография, сделанная в июне 1945 года.

Вы закончили войну с пятью боевыми орденами и двумя боевыми медалями на груди. Эти награды Вы заслужили своим мужеством и кровью на передовой.

Кроме того, у Вас медаль «За оборону Кавказа», а также врученные позже медали – за взятие Варшавы и Берлина.

Но почему Вы не носили на мундире медали за оборону Одессы и Севастополя?

Я сознательно не стал их получать, хотя мог это сделать давно, еще в 1943 году… Вряд ли вы меня сейчас поймете…

Я не считаю себя вправе носить эти медали, поскольку в Севастополе погибли все мои боевые товарищи…

А я жив до сих пор… Еще на войне я сказал себе, или пусть всех погибших и пропавших без вести в Севастополе и Одессе награждают этой медалью, или у меня нет морального права на ношение такой награды.

Мне до сих пор больно на сердце…

Почему я выжил…Почему не разделил судьбу своих однополчан…

Как фронтовиков-севастопольцев встретили в училище?

Подошли к училищу, выпили по стаканчику грузинского вина в знак того, что наша «вольная жизнь» снова закончилась, и прошли через КПП.

Нас сразу принял начальник училища, всех завели в его просторный кабинет. Начальник ТГАУ поздравил нас с прибытием, рассказал об училище и добавил, что для них это большая честь иметь среди курсантов защитников легендарного города. Две недели мы ждали начала занятий, нас использовали на хозработах. Училище было небольшим, в нашем наборе было всего 200 человек.

ТГАУ в тот период только номинально числилось «горным», за все семь месяцев учебы мы ни разу не стреляли из горных пушек, вся подготовка шла на 122-мм гаубицах. Наша группа курсантов-фронтовиков так и продолжила учебу как «отдельное подразделение». В начале февраля 1943 года состоялся выпуск из училища. Нам выдали обмотки, американские ботинки.

Погоны еще не завезли, так в войска мы направлялись с «кубиками» в петлицах.

Я получил назначение в полк, оснащенный 203-мм пушками-гаубицами, стоявший недалеко от Тбилиси. Полк был еще кадровым, и личный состав полка наполовину был еще из призывников довоенного времени.

Полк стоял в Закавказье с начала войны и до весны 43-о участия в боевых действиях не принимал. В каждой батарее полка было только две пушки калибра 203-мм, одно орудие – один огневой взвод.

В расчет одного орудия входило 14 человек.

Каждый снаряд к такой махине, фугасный или бетонобойный, весил 100 кг, да еще были снаряды весом почти 150 кг к нашим орудиям.

Наш боеприпас – «выстрел» – состоял из двух частей – непосредственно металлическая гильза и мешки с порохом (всего семь видов «переменных» дополнительных пороховых мешочков, закладываемых в зарядную камеру). Это называлось – раздельное картузное заряжание.

Пушка весила почти двадцать тонн и при движении перевозилась в разобранном виде – ствол и лафет отдельно. Один только ствол весил пять тонн.

Пушки перевозились тракторами ЧТЗ и были еще специальные тягачи для прицепов с боеприпасами. Для перевода орудия из походного положения в боевое требовался как минимум час времени.

Но если местность позволяла, то на расстояния до 3–4 километров разрешалось транспортировать орудия без разделения на части.

Минимальный боекомплект на каждую пушку, если мне не изменяет сейчас память составлял 30 снарядов. Эти пушки использовались исключительно для стрельбы по значимым целям – по ДОТам, по укрепленным позициям противника, опорным пунктам, большим зданиям, в которых находились огневые точки, и наша задача была строго определенной – взломать вражескую оборону.

После прибытия в часть мне понадобилась всего неделя, чтобы досконально разобраться в этом мощном орудии. И тут нас пополнили призывниками из Закавказья, грузинами, армянами, добавили пополнение из Казахстана, и наш полк, в срочном порядке, бросили на фронт под Новороссийск.