Артур

— Хочешь, чтобы о Борее Бенвикском говорили, будто его слово не стоит потраченного воздуха? — Боре серьезно покачал головой, но глаза его смеялись. — Нет, так не годится.

— Верно... — медленно начал Мерлин.

— Так что ты получишь Риса, государь мой Эмбриес, — молвил Боре и с хитрецой добавил: — Но опрометчиво было бы отправлять его одного.

— Тоже верно. Что же ты предлагаешь?

— Хочу отправиться с ним, проследить, чтоб не вышло какой беды.

— Понимаю, — отвечал мой господин. — Умоляю, продолжай.

— Разумеется... — Боре положил в рот кусок мяса и облизал пальцы, — ...одному мне путешествовать не с руки. Я человек общи­тельный, чтоб не скучать, мне понадобятся спутники.

— Да, вдалеке от дома часто страдаешь от одиночества.

— Думаю, хватит сотни отборных воинов. Возьмем еще оружие и коней, так что тоскливо не будет.

Мерлин от души рассмеялся и похвалил Борса за предусмотри­тельность. Боре сам искренне радовался своей шутке, тем не менее он выставил ладони вперед и воскликнул:

— Уверяю, твои хвалы чрезмерны, я пекусь лишь о своем удоб­стве.

Бан и Боре догадались, зачем Мерлин приехал, и не заставили его унижаться до просьб — первые предложили помощь. Чтобы избавить его от стыда (мало же они знали моего господина! Ради Артура он го­тов был не то что просить — молить на коленях), братья таким спосо­бом предложили ему людей и коней. Мерлин, разумеется, оценил их деликатность. Видел он в действиях союзников и трезвый расчет: чем больше саксов падет на британской земле, тем меньше их останется в Галлии.

— Скажу тебе, Пеллеас, — говорил он мне позже, — им нет рав­ных в гостеприимстве и доблести. Ах, если бы британские короли бы­ли так же расположены к Артуру!

Первая цель нашего путешествия исполнилась куда быстрее, чем мы рассчитывали. О второй Мерлин по-прежнему молчал. На следу­ющий день Бан повез его по королевству, заворачивая в такие места, которые быстрее всего могли произвести впечатление на иноземца. Я остался поохотиться с Борсом, днем мы подолгу скакали верхом, а вечером пировали. Еда была обильной, вино — превосходным, песни — лучше не бывает.

На всех пирах соблюдался странный обычай этой страны: женщи­ны ели отдельно от мужчин и входили в зал только с началом увесе­

лений. Вот почему я увидел ее лишь на третий вечер: девушку неска­занной, невиданной красоты.

Она вошла вместе с другими женщинами и села у очага. Я видел, как она сидит: чуть подавшись вперед, чтобы лучше слышать песню, которая сейчас прозвучит, руки на коленях, очи светятся радостью и предвкушением, в улыбке на устах — незамутненная радость жизни...

Боре проследил мой взгляд и сказал со смехом:

— Да, она прекрасна, не правда ли? Ее имя — Элейна.

Элейна! Столько чувств пробудил этот звук, что я онемел.

Элейна...

Из глубины дней всплыло воспоминание: когда Атлантиду постигло бедствие, Аваллах вышел в море с четырьмя кораблями, но лишь три достигли берегов Британии. Последний, четвертый, пропал в море...

Аваллах потерял сына, Киана, Белин, мой отец, — жену и короле­ву по имени Элейна. Сам отец никогда не произносил ее имени, но историю пропавшего корабля я много раз слышал от придворных и слуг.

Других свидетельств не требовалось. Стать, изящество, манера держаться — все убеждало меня в нашем родстве. Я смотрел, и голо­ва у меня шла кругом от крепнущего убеждения в немыслимом: Дивный Народ в Арморике!

Возможно ли это?

Боре ложно истолковал мой застывший взгляд.

— Ты не первый, кого заворожила фея, — сказал он.

— Откуда она у вас? — хрипло спросил я.

— Все просто. Мой дед, король Банв, взял себе жену из их племе­ни. Она была прекрасна собой, но слаба здоровьем и умерла, не оста­вив наследника. Он, разумеется, взял другую, но сердце его всю жизнь принадлежало первой жене. Со времен Банва повелось, чтобы при нашем дворе жили феи. Элейна — из их числа. Да, они горды и надменны, но никого не трогают, а живут тихо и уединенно.

— Где они обитают?

— В Броселиандском лесу — это довольно далеко отсюда. — Боре разглядывал меня пристально, словно впервые увидел. Он подался вперед и заговорил доверительным шепотом: — Слыхал я, будто лорд Эмбриес — тоже из них. Так ли это?

— Говорят.

Боре кивнул, словно это многое объясняло.

— А ты?

— Ия.

— Так я и думал. Даже Бану сказал, но братец велел не пороть че­пухи.

— О нас слишком много сочиняют, — заверил я. — Мы не так сильно отличаемся от прочих людей.

Он с готовностью хмыкнул.

— Во-во! Народ легковерный! Чего только не выдумают: сам слы­шал, будто вы и обличье умеете менять: захотите — обернетесь вол­ком, оленем, совой или кем еще.

Разговор постепенно свернул на другие темы, но в мыслях моих по-прежнему звучало: Дивный Народ здесь, в Арморике! Надо ска­зать Мерлину!

ГЛАВА 7

дo Броселианда оказалось два дня езды вдоль побережья, по по-

логим холмам Арморики. Земли за Узким морем в сравнении с

Инис Придеином не столь сырые и туманные, и дожди здесь

еже. В разгар лета случается настоящая жара: воздух дрожит,

растекаясь с возвышенностей, конские копыта вздымают пыль.

Благодатны здешние края, изобильные ручьями, реками и озерами.