Артур

Деревья высоки, а в лесах водится множество всякой дичи. Счастлив

властитель подобного королевства, я сам знавал многих, кто, не обла-

дая и половиной таких богатств, почитали себя баловнями судьбы.

Тем больше я удивлялся, почти не видя человеческого жилья. Мы

проехали две деревни, недавно основанные бриттами. Как многие дру-

гие жители восточных и южных областей Британии, они бежали от

саксонских набегов в надежде обрести мир по эту сторону моря.

Наивная и хрупкая надежда! Саксы не грабят Арморику главным об-

разом потому, что Британия — более легкая и выгодная добыча.

Если Британия падет или сплотится и даст отпор разбойникам, вар-

вары обратят взоры к Арморике, и где тогда от них скроешься?

Мысль, что наши соотечественники — наши родичи! — бегут из

страны, угнетала Мерлина. Я тоже огорчался, но мог понять и про-

стить их страх, в то время как Мерлин чувствовал себя преданным.

— Неужто они думают спрятаться от Тьмы за узкой полоской мо-

ря? — вопрошал он, с горечью глядя на грубо сколоченные дома. —

Истинно говорю тебе, Пеллеас: когда солнце зайдет, свет померкнет

для всех, и все будут равно проклинать ночь.

Он вздохнул, медленно покачал головой и добавил:

— А когда свет померкнет, его уже не воротишь.

Так что путешествие выдалось нерадостное. Впрочем, на краю ле-

са мы-таки увидели старое поселение — несколько мазанок и загон за

колючей изгородью. Народ здесь оказался дружелюбный и жадный

до новостей. Когда мы спросили про обитель Дивного Народа, нам

охотно объяснили, куда идти, и готовы были дать провожатого, да мы

отказались. Жители поселка сообщили, что феи живут особняком, сторонятся чужих, но знают много удивительных тайн и нередко вы­ручали их в трудные времена.

Броселианд очень напомнил нам Калиддонский лес, жилище Дивного Народа — дом Кустеннина. Густая чаша скрывала их от мира не хуже самого изощренного колдовства.

Бревенчатое укрепление стояло на обрывистом берегу широкого лесного озера, как и Годдеу в Калиддоне. Лес недовырубили, жилища и амбары стояли между деревьями. Это усиливало впечатление пота- енности, но тишина, нависшая над поселком, казалась зловещей и мрачной.

— Безрадостное место, — произнес Мерлин, когда оно открылось нашим глазам.

Мы довольно долго ехали по узкой лесной дороге и остановились на вершине холма, чтобы разглядеть поселок. Среди домов не было видно никакого движения; нас, похоже, еще не заметили.

— Что ж, — продолжал Мерлин, — едем, покажемся им.

Мы тряхнули поводьями и медленно двинулись вперед, пытаясь разглядеть хоть какие-нибудь признаки жизни.

Перед ближним домом — высокими крытыми соломой бревенча­тыми палатами — мы остановили коней и принялись ждать. Сердце сжимало мрачное предчувствие. Мерлин, нахмурясь, напряженно вглядывался в дома, словно пытался понять, что случилось с их оби­тателями. Вокруг по-прежнему не было ни души.

— Их здесь нет, — произнес наконец Мерлин и стал слезать с ло­шади. — Давай войдем и попробуем разобраться, что с ними стало или куда они ушли.

Внутри пахло гнилью. Тростник на полу покрывала плесень, балки и кольца для факелов заплела паутина. На столе стояла еда, тронутая только мышами. Угли в очаге остыли и отсырели.

Было ясно, что в дом никто давно не входил и последний раз люди покинули его в спешке.

— То же будет везде, — сказал Мерлин. — Они бежали отсюда и, ручаюсь, в великом смятении. Давай все же осмотрим другие дома, может быть, сумеем узнать, куда они ушли и когда.

Мы принялись осматривать остальное жилье. Всюду нам попада­лись следы поспешного бегства: приготовленная, но не съеденная пи­ща, груды собранных и брошенных вещей. В одном из домов забыли на столе зажженную ситовую тростину, и она прогорела, оставив на до­

ске узкую черную отметину. В другом поставили разогреваться гор­шок с похлебкой, он раскололся, не выдержав жара, содержимое об­углилось в пламени.

— Как странно, — сказал я. — Они знали, что должны будут уйти, но не знали, когда. Видишь? — Я обвел рукой полупустое помещение.

— Не осталось ни оружия, ни одежды, ни драгоценностей. Однако я не вижу следов разрушений и грабежа; не думаю, что на них напали.

— И все же на них напали. — Мерлин, сузив глаза, разглядывал покой, в котором явно обитал здешний правитель. Подле ложа стоял канделябр, свечи оплыли, превратившись в комья застывшего воска на пыльном полу. — Но не саксы и не другие варвары.

— Тогда кто?

Мерлин только мотнул головой и сказал:

— Давай выйдем отсюда.

Он повернулся и первым направился к выходу. В дверях я уголком глаза заметил какое-то движение. Я повернулся, но там ничего не бы­ло. Через мгновение мы с хозяином услышали плеск в озере, словно кто-то сбросил в воду очень большой валун.

Мерлин остановился и посмотрел в ту сторону. Не обменявшись ни словом, мы двинулись мимо коней по дорожке к берегу. Озерная гладь не колыхалась, но на галечной отмели видны были вмятины. Мерлин встал на колени и тронул одну рукой.

— Это следы множества человеческих ног, — произнес он хри­плым от скорби голосом.