ASAP. Дело срочное

Смотреть на Натаниэля я не могу. Он, должно быть, думает, что я так истосковалась по компании, что расстраиваюсь из-за какой-то еды. Одинокая богачка в огромном особняке.

Натаниэль склоняется ко мне и медленно вытаскивает бутылку из моих сжатых пальцев, а потом берет меня за руку, и я цепляюсь за него что есть сил. Прикосновение ошеломляет меня. На записи «Поймай меня, если сможешь» мы несколько раз держались за руки, но не так. Мне всегда казалось, у него шершавые руки, а они такие мягкие. Указательным пальчиком я вожу по его руке и замечаю, что он подрезал ногти.

– Прости, – говорит он после паузы. – Надо было сказать тебе, что ухожу. Я собирался написать, но потом отвлекся. В следующий раз я обязательно предупрежу, если куда-то пойду.

В следующий раз. Я поднимаю голову.

Натаниэль глубоко вздыхает.

– Сегодня утром я был на встрече в «КС Энтертейнмент», – начинает он. – У меня будет коллаборация с одной их артисткой. Вот почему я не поехал в Штаты на время хиатуса ХОХО, хотя родители просили, – он неуверенно посмеивается, и я понимаю, что он нервничает. Коллаборация – большое дело, а ему такое еще и в новинку, ведь до сегодняшнего дня он не участвовал в сольных проектах, только в деятельности ХОХО. – Условия моего контракта не запрещают работать с артистами из других компаний в качестве продюсера, а я именно этим и занимаюсь. Честно говоря, – он выпускает мою руку и принимается нервно потирать шею. – Меня немного беспокоило, как я буду добираться из квартиры в «КС» и обратно, чтобы не пошли слухи, потому что мы хотим сохранить коллаборацию в тайне до самого релиза. Мы уже столько сидим на улице, а на меня никто даже не глянул. Район очень далеко от центра, а большинство местных жителей пекутся о своей частной жизни. Им не нужны репортеры на каждом углу. Даже если кто-то меня узнает, вряд ли они побегут выкладывать в сеть мое местонахождение.

Он прикусывает губу, а я слежу за каждым его жестом. Увидеть Натаниэля в момент неуверенности почти невозможно, и у меня щемит сердце. Он доверяет мне, раз рассказывает о проекте, в котором сам не уверен, но за которого так переживает. Я хочу показать, что ценю его доверие, что я достойна этой чести.

Накрываю его руку своей.

– Я с нетерпением жду вашего релиза, – искренне говорю я.

Натаниэль не сводит взгляда с моей руки.

– Вчера вечером ты спрашивала… и, может, уже передумала, но… – он поднимает голову. – Могу я пожить у тебя, Сори? До конца хиатуса.

Ему незачем спрашивать меня, ведь я его уже пригласила, но я понимаю, почему он так поступает.

Он дает мне возможность отступить.

Может, так и надо сделать. Мы только-только стали снова разговаривать, а меня и без того переполняют эмоции. Если мы будем жить вместе, станет только хуже. Вот только все это неважно.

Я хочу, чтобы он остался.

– Да.

Улыбка Натаниэля становится застенчивой, и я тут же краснею и начинаю ерзать в кресле.

– Так что, пойдем? – спрашивает он.

Я киваю.

Отпустив мою руку, он забирает наши пустые бутылки и возвращает их в магазин – на переработку. Вернувшись, он берет мой рюкзак и закидывает на плечо.

Пока мы идем на вершину холма, к моему дому, я украдкой посматриваю на Натаниэля.

Глупо получилось: теперь-то я знаю, что он ушел, потому что торопился на встречу, а не потому, что решил, будто у меня к нему чувства. И с чего ему так думать? Я же сказала тогда, в караоке, что никаких чувств не осталось. А Натаниэль, кстати, всегда умел слушать и слышать – может, потому что вырос с четырьмя старшими сестрами.

Как и накануне вечером – хотя, полагаю, можно сказать, что сегодня утром, – Натаниэль проходит за мной по освещенной дорожке к главной двери. Когда мы подходим ближе, загорается свет на крыльце.

– Думаю, сначала нам стоит установить основные правила, – говорю я, остановившись у двери.

Натаниэль кивает.

– Давай попытаемся максимально соблюдать осторожность. Даже если едем в одно и то же место, одновременно выходить из дома не стоит.

– Разумно.

– Нельзя говорить моей матери, что ты живешь со мной. А чтобы до нее не дошли слухи, надо, чтобы о нас знало как можно меньше народу. Надин уже в курсе.

– Что насчет Джеву и Дженни?

Я кусаю губы. Мне не улыбается утаивать подобное от Дженни, равно как и просить Натаниэля хранить секрет от Джеву, его лучшего друга.

Натаниэль качает головой:

– Знаешь что? Неважно. Если скажем им, придется сказать Ги Тэку, Суну и остальным. Лучше оставим эту информацию при себе.

Я благодарно киваю – хорошо, что он относится к ситуации так же серьезно, как я.

– Если в какой-то момент один из нас передумает, мы расторгнем нашу договоренность, не задавая вопросов. А еще тебе придется постоянно носить футболку.

– Что? – хмурится он. – А это правило зачем?

– Что, если придется встать посреди ночи? – спрашиваю я. По-моему, вполне разумно. – Например, если начнется пожар?

– Я надену футболку.

– Но на это уйдет время.

– Даже не знаю, – вид у Натаниэля скептический. – Это уже слишком, тебе не кажется?

– А еще тебе запрещено заходить в мою комнату.

Натаниэль изгибает бровь:

– Почему?

Я возмущенно таращусь на него: