АСЕ – ключ к тайнам мироздания (трицентричность сознания)

Но по этой версии шанс для перерождения получили только наши предки. И получили его, благодаря тому, что оказались, да простит меня читатель, падальщиками. И не просто падальщиками, а самыми, что ни на есть, последними из всех. Дело в том, что они, как правило, не могли конкурировать с другими животными-санитарами по силе, а значит, им оставалось только то, что оставалось. Зачастую это оказывался скелет с черепом. Именно то, что оставалось как бы «на потом» от предыдущих едоков. И тут у наших предков было по сравнению с другими животными преимущество: конечности, приспособленные к захватыванию предметов и довольно развитое эволюционно сознание. Эти два фактора позволили им найти свою питательную нишу, они научились разбивать при помощи подсобных предметов кости и черепа и доставать столь питательный мозг — костный и головной. Очень высококалорийная и легко перевариваемая по сравнению с другими останками пища наряду с растительной на протяжении долгого времени начинает видоизменять нашего предка. И, самое главное, она высвобождает большое количество времени для общения в стае, для игр, для наблюдения, что ведет к еще большей дифференциации окружающего мира — к максимально возможному для них анализу. А не это ли есть развитие нашей ментально-каузальной аналитико-синтетической пары.

Конечно же, такая пища была не единственной в рационе данной ветви антропоидов. Туда попадали и насекомые, и мелкие животные, и всевозможная растительная пища. Но суть произошедшего — всеядность. А еще — переход к вынужденному прямохождению, обусловленный высвобождением верхних конечностей для захватывания предметов. А это в свою очередь вело к усложнению координации движений, а значит, к еще большему развитию мозга. Здесь мы опять оглядываемся на физиологию. Хотя было бы правильнее рассматривать данный процесс с позиции диалектики, с позиции подстраивания физиологии под общий ход эволюции сознания, которое и создавало такие формы, которые либо продолжали развиваться, либо заходили в тупик, не соответствуя поставленной перед ними вселенской задаче.

Насколько вышесказанное может соответствовать действительности, сказать сложно. Это всего лишь одна из многочисленных точек зрения на преобразование антропоидов в гоминид с моими комментариями. Но переход от вегетарианства, присущего высшим обезьянам, к всеядности, конечно же, должен был обусловить высвобождение большого количества энергии для развития третьего — творческого уровня сознания. А это — условие зарождения искусственной обработки орудий, в связи с чем Пауль Альсберг, немецкий антрополог, говорил о «реконструкции» тел по сравнению с «приспособлением тел» к окружающей среде у обезьян.

Предыдущая версия взята мной из научно-популярного фильма, она весьма упрощена. Есть и другие версии. Например, профессор Раймонд Дарт, открывший австралопитека, утверждал, что эта эволюционная ветвь была тем самым «недостающим звеном» в переходный период от обезьяны к человеку, и представители ее — охотники. Дарт проделал огромнейшую работу по идентификации останков из костеносной брекчии Трансвааля, объявив их кухонными кучами австралопитеков. В этих кучах были обнаружены более четырехсот видов останков животных. Не вдаваясь в подробности, достаточно сказать, что самыми многочисленными из них после антилоп, были останки гиен. Очень многих специфических фрагментов скелетов животных не хватает. Дарт списывает данный факт на использование этого вида костей в качестве орудий труда. А вот интересный факт из наблюдений за молодой гиеной: «В восемнадцать месяцев она уничтожила без остатка голову, челюсти, зубы и шкуру теленка, а в два года за три дня с легкостью расправилась с головой осла, не оставив от нее ни одной косточки». По данным, описанным профессором Дартом, скорее, напрашивается вывод, что австралопитеки были охотниками не столь хорошими, и больше — по необходимости конкурировали с другими падальщиками, в частности, с гиенами. Об этом же говорит и тот факт, что трубчатые кости из кухонных куч в основном были расколоты (расщеплены), и в основном принадлежали либо совсем молодым, либо старым животным: эти особи чаще попадают в рацион крупных хищников. Дарт же объясняет этот факт умением австралопитеков использовать неопытность и слабость, что на самом деле все тот же пресловутый естественный отбор.