Асфиксия

Это всё, что говорит напоследок прежде чем развернуться и выбежать из квартиры. Я не знаю, что она имела ввиду, да это и неважно. Справимся и без сомнительной помощи Лены, которая подосрать может точно, а вот сделать что-то полезное – вряд ли. Но я ей благодарен. Она как лакмусовая бумажка, даёт понять то, до чего я сам дошёл бы не сразу.

Теперь бы дождаться звонка Ильи.

– Значит, первое. Ларин помогает Тоне с покупкой однушки в жопе мира. Мурино знаешь?

Илья, разложивший передо мной несколько фотографий и список адресов, что-то сосредоточенно ищет в ноутбуке, параллельно рассказывая факты о своём «расследовании». В снимки всматриваюсь жадно, и вроде кислород начинает в лёгкие поступать, когда вижу Тоню, живую и здоровую, а с другой стороны – снова на грудную клетку тиски невидимые давят.

Потому что она с этим старым сучонком, которого хочется удавить за один его вид. Вот он помогает ей выйти из машины, а вот они заходят в дом, который вижу впервые в жизни.

– Знаю. И она там хату берёт?

– Да. Ту трёху, в которой с отцом жила, продали.

– Вот как?

– Угу. Это важно?

Илья вскидывает на меня пристальный взгляд, чувствую себя так, будто что-то намеренно утаил, и вот теперь это всплыло на поверхность.

– Нет. Неважно. Для дела точно. Дальше что?

– На работе она не появляется несколько дней. Есть ещё адрес, откуда Ларин её регулярно забирает. Я его тебе накидал – это на Серебристом.

– Кто там живёт?

– Вроде подруга её. Стрёмная бабёнка.

– Так. Что ещё?

– Завтра они в Мариинку идут.

– Ларин с Тоней?

– Да.

Зашибись, у нас культурная программа. Семейная, я бы даже сказал. Покупка квартиры, поход по театрам. А может, я тут зря жилы из себя тяну и задницу рву? Может, Тоня именно этого и хочет? Ходить с Лариным по всяким ресторанам и спектаклям, помощь от него принимать – ведь она же слабая такая, хрупкая, несчастная.

Мать его…

– Во сколько?

– К семи вечера.

– Окей.

Мы молчим. Илья на всякий скидывает мне на флешку всё то, что смог накопать, я же судорожно строю план дальнейших действий. То, что не оставлю всё вот так, как есть – не обсуждается. Даже если Тоня оказалась продажной сукой, которая перепрыгнула с моего члена на Ларинский потому, что ей так удобнее – я хочу в этом убедиться лично. Благо и возможность у меня такая будет уже завтра.

– Что-то ещё нужно от меня?

Илья протягивает мне флешку и захлопывает крышку ноутбука. Смотрит вопросительно, а я не знаю, есть ли что-то, в чём он мне может помочь. Ну не просить же его завтра Тоню в мою машину возле Мариинки насильно усаживать?

– Неа. Пока не нужно. Спасибо.

Вытащив из ящика стола пухлый конверт, кладу перед Ильёй, но он отрицательно мотает головой.

– Я с Персидским сочтусь. У нас с ним свои дела.

Персидский Вадим – мой давний приятель, который и отправил ко мне Илью, когда я позвонил ему и попросил о помощи.

– Бери. Насте морса купишь. Фуру. Скажешь – от дяди Кира.

Илья улыбается, и после пары секунд сомнений всё же забирает деньги и кладёт во внутренний карман куртки.

– Ладно, если что, набирай меня сразу. Чем смогу – подсоблю.

– Договорились.

Жмём друг другу руки и Илья уходит, прихватив с собой свой ноутбук, а я въедливо смотрю на разложенные на столе фотки. Или мне кажется, или так оно и есть на самом деле, но на них Тоня какая-то не такая. Черты лица – с печатью усталости, заострившиеся и сделавшие её старше лет на пять. Но она всё равно моя. Та, от одного взгляда на которую всё внутри в узел завязывается.

Не хочу верить в то, что она с Лариным по собственной воле, и наверное, это последнее, что мне стоит делать. Потому… завтра мы увидимся. Я заставлю её рассказать мне всё – пусть силой, но заставлю. А дальше будь что будет. Даже если Ларин мне этого не спустит с рук.

А он точно не спустит.

У Мариинки помпезно. Театр весь подсвечен так ярко, что даже глаза начинают слезиться. А может виной тому – сигаретный дым. Им дышу, заполняя ту пустоту в лёгких, которая всё это время жаждет кислорода. Горько, до оскомины на зубах, но это единственное, что позволяет мне отвлечься. Потому что трясёт. Руки ходуном ходят, так, что когда подкуриваю очередную сигарету, удаётся сделать это едва ли не с пятой попытки.

Машину Ларина узнаю сразу – мерс паркуется прямо напротив входа, и время останавливается. Только в голове – где-то в затылке – бешеная пульсация. Наверное, это бьётся моё сердце.

Выскакиваю из тачки, так и не заглушив мотор. Дверца нараспашку – так проще будет стартануть, когда заберу Тоню. Хотя, сильно сомневаюсь, что Ларин устроит гонку по вечернему Питеру, но подстраховаться не мешает. Особенно если учесть, что моя жизнь сейчас – сплошной винегрет из индийского кино, доморощенных детективных сериалов и Санта-Барбары.

Они не спешат выходить, и это даёт мне определённое преимущество. Распахиваю дверцу мерса со стороны пассажира, и натыкаюсь глазами на взгляд Тони. Сначала в нём сквозит удивление, после – всего на долю секунды, радость – её тут же сменяет ужас.