Асфодель (ЛП)

Санни боязливо оглянулась на дверь и прошептала так тихо, что Гермионе пришлось напрячь слух, чтобы понять, о чем она говорит.

— Нет, госпожа, дело не в этом.

— Тогда, в чем, милая? — тревога домовушки передалась и хозяйке. Теперь и Гермиона заволновалась.

— Пришла мать мастера Драко, госпожа, — возбужденно выкатив и без того огромные глаза, ответила Санни. — И она чем-то очень расстроена.

Гермиона забыла как дышать. “Пришла миссис Малфой” прозвучало для нее как приговор осужденному. Грейнджер шумно выдохнула и попыталась собраться с мыслями.

— Спасибо, Санни, — автоматически поблагодарила она крошечную эльфийку. — Передай, пожалуйста, миссис Малфой, что мы с Мал… с мастером Драко сейчас спустимся.

Та согласно кивнула и с оглушительным треском растворилась в воздухе. Этот резкий звук слился с ее собственным пронзительным воплем “Драко!”, и напугал того до полусмерти: он сперва так резко подскочил на диване, словно по нему пропустили заряд тока, а потом и вовсе грохнулся на пол, скатившись с гладкой обивки.

— Будь ты проклята, Грейнджер! Какого Мордреда вопишь, как ненормальная?!

Он даже попытался бросить на нее свирепый взгляд, но часто хлопающие ресницы, заспанное лицо и всклокоченные волосы кроме смеха ничего не вызывали. Да еще это эпичное падение с дивана… При других обстоятельствах Гермиона от души посмеялась бы над ним, но только не сегодня, когда она готова была сквозь землю провалиться, лишь бы только не встречаться с леди Малфой. Взвинченная до крайности, она пропустила мимо ушей все, чего наговорил ей возмущенный Драко и, дождавшись, когда его красноречие иссякнет, возбужденно прошептала:

— Пришла твоя мать!

Малфой удивленно приподнял брови, потом пожал плечами и поднялся с пола.

— И что? Почему бы ей не прийти? Но если она здесь, нам не следует заставлять ее ждать.

С этими словами он направился к выходу, но не успел еще коснуться дверной ручки, как Грейнджер, сорвавшись с места, догнала его и дернула за руку:

— Подожди!

От неожиданности Драко потерял равновесие и, чтобы не упасть еще раз, машинально поймался за Гермиону, заключив ее в некое подобие объятий. У храброй гриффиндорки сердце пропустило удар, но она тут же оттолкнула его и снова мысленно принялась себя успокаивать: Все нормально, Гермиона. Все в полном порядке. Сделай несколько глубоких вдохов и перестань нервничать. Ему просто нужно было за что-то ухватиться. Драко, смотревший на нее во все глаза, так и не понял, почему ее лицо на мгновение полыхнуло огнем.

— Чего подождать? — поинтересовался он и в ответ получил такой взгляд, что почему-то почувствовал себя полным идиотом. Досадуя на его недогадливость, Гермиона едва сдержалась, чтобы не стукнуть его чем-нибудь по голове, но вместо этого почти прорычала:

— Как это “чего”?! Там, внизу, твоя мать! И что мы ей скажем?!

Малфой все так же безучастно смотрел на нее, и Грейнджер с громким вздохом закатила глаза:

— Ты хоть понимаешь, к чему это может привести? Все считают нас семейной парой, но твоя мать! Ее ведь не обмануть. Она поймет, что мы просто ломаем перед ней комедию, а о последствиях я и думать боюсь…

Похоже, ее пламенная речь пропала впустую. Драко так и не произнес ни одного слова. Ей вообще показалось, что до него не дошел смысл того, о чем она только что распиналась. Да слышит ли он меня? Или мне придется теперь объясняться с ним на пальцах? Гермиона сердито поджала губы и скрестила на груди руки:

— Ну? Так что нам делать?

И тут Малфой отмер, сделав то, что ее одновременно и озадачило, и ужаснуло — он улыбнулся:

— Не переживай, Грейнджер. Я все улажу. Мама ни о чем не догадается.

Он задумчиво сдвинул брови, но, видно в голову ему пришла довольно забавная мысль, раз он снова широко улыбнулся и, весело глядя на Гермиону (от чего она снова запаниковала), проговорил:

— Но есть одна вещь, без которой ничего не получится.

Гермиона настороженно уставилась в смеющиеся серые глаза, моля всех богов, чтобы он не придумал чего-нибудь совсем уж запредельного. Она считала, что готова к любым предложениям, но то, что он сказал оказалось для нее полной неожиданностью.

— Ты должна звать меня по имени, — пояснил Малфой. — Не как-нибудь, а именно “Драко”, Гермиона.

То, как он подчеркнуто обратился к ней, ввело ее в замешательство, порождая противоречивые чувства.

— Ты же понимаешь, если мы женаты и называем друг друга по фамилии, то это будет очень странно выглядеть со стороны.

— Вот еще! Не дождешься! — фыркнула Гермиона, упрямо сдвинув брови. Но ее грозный вид, которым она попыталась (безуспешно, надо признать) скрыть смущение, казалось, только позабавил его.

— Да? — протянул он, наслаждаясь ее смятением. — А мне казалось, что еще минуту назад у тебя не было с этим проблем, дорогая.