Ashen crown (СИ)

Шли дни. Два пустых. Двое бессонных суток. Стараясь не свалиться в стадию полной депрессии, Хосок отвлекал себя никуда не уходящими обязанностями и часто говорил с Леоном, как с посвященным и понимающим без слов, а также приходящим на выручку в рабочей сфере. Дружить у Хосока всегда получалось на ура, разгребать завалы - от случая к случаю.

Он скучал по тем дням, когда они могли собраться все вместе, выпить пива или сообразить бордельный вечер на четверых. Такого впредь не дождаться. Оно прелестно, когда «сейчас».

…Стоя в пробке, Хосок слушал по радио один из трагичных концертов классической музыки. И, невольно подняв влажный взгляд, наткнулся на рекламный баннер с изображением своего невозмутимого отца. О том, что тот баллотируется в мэры, Хосок был наслышан. Но как-то не верилось и не сходилось. Всегда строгий, одетый с иголочки, холодный и неприступный, он был полной его противоположностью. Чем и вызывал тайное желание заполучить столь недостающие качества. Хосок осознал, в ком нашёл их, натянуто улыбнулся. Сам Юнги тепло отзывался о папе и, слушая его, Хосоку хотелось наладить отношения со своим. Сколько прошло с тех пор, как они разговаривали? Хосок запамятовал.

Из всех поворотов он выбрал тот самый.

***

Отогнав машину на безопасное расстояние, Юнги вернулся, чтобы оценить обстановку, он присматривался и прислушивался к сторонним шумам несколько часов кряду. Переночевал, перекусил и досидел в засаде до полуночи следующего дня. Чонгук не появлялся. Не появлялся вообще никто. В конце концов, выйдет он или нет - не важно. Знакомства им явно не избежать.

Шок выветрился быстро. Инсценировка смерти Чонгука не коробила его сильнее, нежели пребывание Тэхёна в руках того, о ком он знает понаслышке. Следовало пробраться на территорию, чтобы сориентироваться. Не нашлось иного выхода, кроме как перемахнуть через забор в подходящем для того местечке (кое-где лист профнастила оказался погнут и уходил в уклон, удобный для преодоления). Совершенно бесшумно сделать этого не удалось: последний рывок отозвался непримечательным, но шорохом. Быстро осмотревшись, Юнги перекатился за стенку подсобного здания и занял оборонительную позицию, до скрипа сжал в руке пистолет.

Окончательно стемнело. Минута-другая, а на шум никто не вышел. Юнги смахнул испарину и подумал о том, что за годы богослужения полевые навыки всё-таки погрузились в анабиоз, и отточить их не помешает. Иначе ему попросту крышка. Играть с Чонгуком не выйдет ни при каком раскладе. Но прежде, чем попусту тратить обойму, хорошо бы выяснить, как там Тэхён. И что у них, чёрт возьми, происходит.

Юнги крайне не понравилась заманчиво приоткрытая дверь, ведущая в подвал. Он было закрыл её, но, услышав какой-то шелест, всё же попытал удачу и спустился вниз. Погреб оказался небольшим, сырым и не имел исправного освещения. Не радовал и затхлый запах. Отвратительный. Полагаясь на инстинкты, Юнги осторожно продвигался вперёд. Здесь могли держать Тэхёна. А могли и не держать. Обволакивающая тишина. Носки кроссовок упёрлись в мягкое. Пришлось достать карманный фонарик и посветить под ноги. От луча света в стороны разметались мошки и пыль.

В туго завязанных чёрных пакетах что-то шевелилось. Юнги набрал воздуха в грудь и, сев на корточки, сделал прорезь в одном из них. Посветил.

Блеск чужих зрачков. Он в упор смотрел в полные ужаса глаза незнакомого человека, со стоическим спокойствием хирурга обратил внимание на окровавленный рот и быстро сообразил, что несчастный лишён языка. Он издавал булькающие хрипящие звуки, похожие на плач, мольбу.

Юнги не дал себе пошатнуться, сжал челюсти и осмотрел соседний пакет. В какой-то степени он был счастлив, что и там не застал Тэхёна. Этого мужчину, в точно такой же обработке, он тоже не знал. Они могли быть посланцами Стидды, могли быть теми, кого Чонгук перехватил на месте или пытал, чтобы добыть какую-нибудь информацию. Размышлять на данную тему Юнги, честно, не шибко хотелось.

Две жертвы доведены до исступления и полной потери ориентации в пространстве. Ко всему прочему, накормлены обезболивающими, метом или чем-то наподобие. Юнги отходил от них, невольно читая молитву и одновременно ругаясь.

Выйдя на свежий воздух, он не прочищал желудок и не хватался за сердце, но состояние своё не описывал бы как потрясающее. Скорее, потрясённое. Он сплюнул и потратил пару минут, чтобы перекурить взатяжку. Пальцы слегка дрожали, и по спине бежал холодок, хотя от душной ночи рубашка приклеилась к позвоночнику.

После его привлёк звук, раздававшийся из приоткрытого окна дома. Таким звукам в глуши не место. Экстаз слияния. Роковой надрыв. Юнги подкрался и не поверил своим ушам, узнавая в одном из стонов такой знакомый.

Они трахались. Тэхён спал с убийцей и садистом. Он и сам мог похвастаться немалым послужным списком убитых и покалеченных, ни разу не претендовал на статус ангельского создания, однако…