Ashen crown (СИ)

— Не разучилась, мать?

Кому-то он показался бы грубым малым. Однако, именно такими и были бы их отношения. Двух переломанных неоднократно.

Тут зрачки расширились: женщина зажала фильтр губами и затянулась, глубоко и шумно, как доисторический паровоз. Немощность покидала её, подгоняемая дымом в лёгких. И сквозь проступивший поскрипывающий кашель Тэхёну открылась тайна низкого голоса.

Ей хватило одной затяжки, чтобы вспомнить, как вкусно было курить, когда ноги и руки не знали нытья и холода, а румянец приливал к щекам, как здорово было бегать припеваючи, когда кожа сияла на солнце… почти, как у этого мальчика. Накрашенные глаза манили кавалеров, на любой вкус и цвет, любого достатка. Платья и короткие юбки оголяли стройные ножки. Она вспомнила сеульские улицы, его новый костюм, одуряющую улыбку и заносчивый итальянский, плавно перешедший в ломаный корейский, который она понимала лучше, чем кто-либо. Вспомнила их свидание, прогулку под луной и страстную ночь. Затем младенца в колыбели, с крошечными, как у игрушки, кулачками. Она обещала ему замок и лучшую жизнь, пела об апельсиновых рощах и лазурном море. Это случилось с ней так давно, что могло бы сойти за оборвавшийся по юности сладкий сон.

Несколько раз моргнув, она увидела фантом, который вызвал почти…

Улыбку. Сквозь слёзы. Тэхён взял её за руку и невесело улыбнулся в ответ.

— Ты поступила, как последняя мразь. Но я… — она подалась вперёд. — Я прощаю тебя.

И, задрав чёлку, поцеловала в высокий лоб.

Тэхён сжался и ощутил давнее жжение иконки в руках. И сам, обугленный и покореженный, содрогнулся. Он поспешил было уйти, как она вцепилась в его запястье и вложила кулон с голубым камнем ларимара, который когда-то подарил ей Марко. Тэхён не верил, но она действительно узнала его, почувствовала.

Здравствуй, мама. И прощай.

…Держа кулон в кармане, Тэхён шёл быстро, не оборачиваясь, сел в машину и отвернулся к окну.

— Ты как? — Чонгук положил ладонь на его колено.

— Подавлен, но жить буду.

— Это радует.

В пути Чонгук заметил, что Тэхён единожды вытер об одежду мокрые пальцы и, успокоившись, поинтересовался, который час. Чонгук показал на левое запястье и дорогой циферблат. Наступало время значимого ритуала Стидды.

Вдруг съехав на обочину, Чонгук вымученно посмотрел на Тэхёна и, недолго промолчав о главном, вынужденно и тихо сказал:

— Ты должен знать. Чимин у них.

Тэхён округлил глаза, второпях переспрашивая. Грудную клетку сдавило, мысли спутались. Не добавив к тому никаких подробностей, Чонгук снова повёл авто по трассе, игнорируя нападки Тэхёна. Они остановились недалеко от аэропорта.

— Куда мы? — холодно поинтересовался Тэхён.

— Куда скажешь, — безразлично ответил Чонгук.

Ароматизатор, свисавший с лобового зеркала, перестал качаться. Внезапно весь свет помрачнел, и далеко не из-за тонированных стёкол. Тэхён старался держать себя в руках, но его взбивало внутри в кровавые сливки.

— Чонгук, мы можем помочь? — Тэхён вцепился в его воротник, зверея и надломленно умоляя. — Ты можешь что-нибудь сделать?!

Он даже не спрашивал, какой срок у полученной информации, он рвался на родину, на помощь Чимину.

— Рискованно. По-хорошему, я не должен светиться на Сицилии… — с досадой ответил Чонгук. — Но если ты хочешь, мы сделаем это вместе. И ещё кое-что. Подумаешь, что я задница, раз говорю об этом в такой момент, но имей в виду: Чимин знал обо мне.

Тэхён отпустил его и медленно отпрянул.

— Знал?

— Да. Это низко, но я обязан был поставить тебя в известность.

— Он не… — Тэхён еле ворочал языком, впадая в оцепенение. — Не сказал мне. Значит, были причины. Да какого чёрта сейчас ты мне это втираешь?! Как давно он у них?!

Чонгук смерил его беспощадным взглядом, будто преподнесённого дерьма и так чересчур. Разозлившись и хлопнув дверью, Тэхён вышел на улицу, чтобы закурить и переварить действительное положение вещей.

Натужно дыша, Чонгук смотрел ему в затылок, до побелевших костяшек стиснув руль. Он долго прикидывал, стоит ли рассказывать, когда они могли попросту не успеть. Он не собирался спасать кого-то ещё, но в глазах Тэхёна, посмотревшего на него вдруг, отозвалось всё, чем они были. И выход только один - с ним, живым или мёртвым.

========== Глава 19. Провал. ==========

Бумажки, счета, надоевшая клетка под чернила… Хосок копался с бумагами, выстраивая архитектурно правильные башни, наводя идеальный порядок на рабочем столе и постоянно думая о Чимине, Юнги и о том положении, в котором им всем повезло оказаться. Стопки рушились, статуэтки падали, слои пыли стирались разом. Одна минута - и всё разбросано, Хосок в гневе раскидал остатки, распинал по полу, сжав челюсти от наслоившейся злости.

Сколько бы вариантов ни попробовали они на пару с Леоном, на выходе ждала тщетность. Ещё чуть раньше Хосок обнаружил отсутствие дома второго из телохранителей Тэхёна - Гаспара, и понял, что предупреждения Юнги не были напрасны. Но удара уже не ждал. Вряд ли стали бы топить и без того тонущее судно.