Ashen crown (СИ)

Но открылась стеклянная дверь, и у чёрной машины Хосок увидел бледное лицо своей матери, нервно обернулся на Намджуна, подталкивающего сзади. Выходит, время назначено?

— Ты что… — Хосок готовился закричать и взбунтоваться. — Ты что, гад, меня выходил, чтобы им сдать?!

— Хватит сцен, Хосок. Садись в машину, будь добр. Самолёт через час, — тревожно заявила мать, потянув его за локоть.

— Да не поеду я никуда! — он вырвался, отходя от них, и бешено угрожая одним из костылей. — И уж тем более не полечу! Пошли-ка вы в задницу!

Миролюбиво подняв руки, Намджун приказом остановил подосланных телохранителей и велел всем успокоиться.

— Синьора, насилие ни к чему. Хосок, это ради твоего же блага. Послушай их, — он кивнул на открытую дверцу. — Тебе лучше поехать.

— Сволочь, — прошипел Хосок, задрожав. Против выставленных бугаев ему не сладить, да ещё и в таком плачевном состоянии. — Ты…

— Он просил меня, и я исполнил, — отчитался Намджун.

Хосока сковало. Юнги действительно хотел этого? Даже зная, в каком аду он окажется, вернувшись в клетку? Или та клетка, в какую он отправился, ещё хуже?

Он прекратил сопротивление и, печально посмотрев на мать, тихо спросил о сестре.

— С ней всё хорошо.

Ни слова об отце. Хосок поймал себя на том, что даже думать о том стало противно. Скорее всего, Юнги оказался прав.

В последний раз с досадой зыркнув на Намджуна, Хосок опустил костыль и обречённо заковылял навстречу неопределенности.

***

По пути на виллу Чимин едва не содрал ногтями обивку сиденья: так экстремально вёл машину Чонгук. Возможно, из мести. Он знал, что натворил Чимин, но почему-то не затеял разборок, не выяснял причин. Без героина худо, но они надеялись выбраться, да и обещание, что даются Тэхёну - не в бездну.

Не та «дольче вита», о какой грезили прежде. Душный вечер заполнился славным охлаждающим ветром, и когда они встали перед знакомыми до боли воротами, солнце уже клонилось к горизонту, отбрасывая на троицу золотисто-огненный свет.

Вилла Ринцивилло не успела прийти в запустение: рабочий персонал всё так же ухаживал за садом, а прислуга наводила порядок. Тем не менее, Тэхён осматривался, точно не был здесь с добрый десяток лет. Чонгук не выражал почти никаких эмоций, идя с ним бок о бок. Чимин же плёлся сзади, неохотно шурша подошвами по гравию. Восстание и уличные погромы уже не звучали в городе, и только небо затягивало дымкой прогремевших пожаров. Чонгук был прав: ситуацию исправили, перебросив волнения в нужное русло. Но затишье повисло необыкновенное, и в низинах рано начал стелиться туман.

Их встретили в вестибюле, расступились перед ними и онемело провожали страшными глазами, никак в гости заглянуло три ходячих мертвеца. Вероятно, уже не ждали. И только Леон, получивший до того звонок, трепетно обнял Тэхёна и Чимина. Чонгуку пожал ладонь.

— И на том спасибо, — хмыкнул тот, оглядываясь. Три десятка человек в их распоряжении. — Это всё? Остальные обмочили штанцы? — он взял с фруктовой вазы пару вишен.

— Нет, ещё примерно столько же людей в укрытиях. К тому же, есть товарищи из других провинций, надеющиеся на сотрудничество.

— Собирай всех здесь, — велел Тэхён. — Сегодня, завтра, максимально быстро. Все, кому нахуй не упёрлись турки в нашем доме, должны присягнуть мне на верность.

Чонгук присвистнул и одобрительно кивнул. Соглашаясь, Леон не сводил глаз с Чимина, какого будто подменили. Ни той ласковой улыбки, ничего, что говорило бы: «Я рад быть с вами». И нет решимости спросить, как и что с ними стряслось. От Тэхёна пасло холодом, от Чонгука - жаждой раскромсать любого, кто против, а Чимин… не сломанная игрушка, вполне настоящий экземпляр человека, надломившего скрижаль с заповедями. Их взгляды пересеклись, и Леон вздрогнул.

Та же постель, отблески, отзвуки. Та же постель, но в ней нет одиночества. Либо оно не то. Умноженное, густое. Чонгук ластится к нему, и Тэхён отвечает. За считанные минуты они объедают друг друга, не гнушаясь костями и суставами.

— Может, вмажемся? — Чонгук прилёг за спину Тэхёна, вжимаясь в зад.

— Нет, Чонгук… не хочу.

— Ну и хрен с тобой, сам сделаю, — он сел, и Тэхён услышал разочарованный вздох. — А, точно. Сука, Чимин же всё выкинул.

— Да? — безразлично спросил Тэхён. Со своим ознобом он тоже едва справлялся. — Выходит, обойдёмся.

— Крэк есть?

— Нет.

— Что-нибудь иное?

Типичное для здешних развлечений. Порошок нашёлся в ящике. Чонгук снюхал ровненькую дорожку и вернулся к нему, в тесноту объятий, сжал и приник к губам, проник языком в рот и вылизал. Растянув слюну, припал снова. Мощными толчками бёдер он сделал всё возможное, чтобы Тэхён кончил без проникновения. Тэхён изогнулся, вскидываясь навстречу, чуть прикусил раненное плечо, и услышал рычание. Им нравилось уставать снова и снова, прогоняя ночную сырость влагой потеющей кожи.