Ашт. Призыв к Жатве

— Аст-Асар приписывают волшебные свойства своему семени. Но я скажу тебе: семя ни при чем. Есть версия, что это все Аст-Геру, который Аст-Асар носят в своей плоти. Но не все мужчины Ашт — Аст-Асар, но многие си-тэль сохраняют красоту.

— Почти?

— Служение Аст-Асар убивает. А слепая, неимоверная привязанность рождает истовое служение, — загадочно ответила Метея. — Ирите повезло, что я не даю ей угробить себя в нем.

— А сколько вам лет? Почему у вас статус неприкосновенности? И зачем вы спасли меня, причем дважды?

Метея недовольно поджала губы:

— И на какой из вопросов мне ответить в первую очередь! Насчет возраста или статуса? Тут все просто: я с Аломеи, а там женщины живут очень долго. И служение Райо, забота обо всех си-тэль этого мира позволяет мне не уходить себя в служении Аст-Асар. Плата за это невелика: я стара и цинична, и давно не чувствую сострадания, ни к кому, кроме этих привозных девчонок, которые сами не знают, куда лезут.

— А статус?

— Им пришлось пойти на эту жертву. Дать неприкосновенность верховной си-тэль. Иначе Начала уничтожили бы их раньше. Я возглавляю все Райо этого мира. Верховная си-тэль Перекрестного мира, каково? Верховная си-тэль Ашт.

Метея помолчала.

— Я искала тебя, Пламень, — пары шампанского враз улетучились, Трее стало неуютно от колючего, пристального взгляда.

— Зачем?

— Чтобы убить, — просто ответила Метея.

Обе замолчали.

Как там Коин? — у Треи заныло сердце. И Ратлат… Живы ли они? Удастся ли мне их увидеть перед смертью? Почему-то угрозы Аст-Асар казались ей нереальными. Было в них что-то крайне жестокое, но противоестественное.

А в Метее — в ней не было жестокости. Но и сострадания тоже не было.

— И Аст-Асар знали о моем намерении.

— А зачем меня убивать?

— Ты — последняя надежда этого мира, Трея. Ты и Вода. Я обязательно найду и ее.

Я поклялась перед Началами, что погашу Пламень.

— Почему?

— Потому, что как любая женщина, я ненавижу Ашт. Если бы эти напыщенные своей важностью и умом основы знали, если бы могли допустить хотя бы мысль о том, что я не собираюсь гасить Пламень… Никогда не собиралась… Мы бы сейчас не разговаривали с тобой.

— Так собираетесь вы меня убить или нет?! — Трея налила себе еще шампанского, залпом осушила бокал. В конце концов, ее жизнь — это что?! Мячик для пинпонга?! Все, кто ни попадя собираются в последнее время ее убить, казнить, расчленить, принести в жертву!

Ладно, пока не собрались, выпью еще шампанского. Надо сказать, здесь в нем толк знают.

— Хотя убить тебя было бы выходом, — не удосужив себя ответом, Метея продолжила рассуждать вслух. — Но вот только поздно — ты уже на Ашт.

— Остается найти Воду. Но не сомневайся, найду и ее.

— Скажите, Метея, вот си-тэль Райо… О которых вы печетесь. Они счастливы?

— Не понимаю, о чем ты, — сухо поджала губы Метея.

Девчонка, сама не зная того, ударила в самое больное. Или… з н а я?!

— Я не вижу логику ни в ваших словах, ни в поступках Аст-Асар. Я устала от этой бессмысленности, и чем дальше — тем бессмысленней выглядит моя жизнь. Мне уже кажется, что это будет длиться вечно, но здесь Аст-Асар, или вы, или великий прогресс, или древние боги — черная дыра с вами со всеми — ошибаются!

— Погоди, Трея.

— Вся внимание!

— Я открою тебе смысл т в о е й жизни. Узнав тайну Нефтиды, ты перестанешь рассуждать о бессмысленности…

— Так откройте!! Пролейте, наконец, свет? Что за странный мир, где мужчины убивают себя в героизме и достижениях, а женщины умирают в служении им?! Идеальный, полон белого света з н а н и я, мир мужчин, мир идеальных технологий, достижений и открытий, которые совершаются для низших миров, мир, где все делается во благо всех живых существ во всех мирах, но в котором жизнь этих самых существ не ставится в ломаный навигатор?! Неферы — умершие от боли женщины, Хранители з на н и й — бесплотные призраки ищущих истину… Оказывается, в этом театре абсурда есть место и женскому миру! Целому городу, наполненному красками, запахами, звуками, искусством, наконец! Где женщина — синоним «проститутки», проклятая своей природой, насколько я поняла. Вы говорите, что женщина — не может не влюбиться, не привязаться к Аст-Асар, и я вижу проклятье во всех этих улыбках, даже в этой молодости и красоте! Я слышу, понимаете, чувствую запах проклятья! Эти женщины, эти ваши си-тэль… Они боятся, я слышу этот запах! Запах ужаса, запах страха! Они не защищены от своей природы, от самих себя! И вы не в силах их защитить!

Трея задохнулась, рыжие сполохи волос растрепались, она начинала говорить, сидя на уютном мягком диване, а сейчас стояла в полный рост, гневно жестикулируя.

А я сейчас слышу запах безысходности, — странным звоном раздался голос Метеи. Но Трея готова была поклясться, что Метея молчала.

Колени Треи ослабли, и она бессильно опустилась рядом с диваном.

Наверно, эта безысходность дала мне силы. Здесь все хотят моей смерти, да и я уже не дорожу этой пустой жизнью. Но великий прогресс! как там Коин, как там… Ратлат…