АСКЕТ

— Здрасьте! — кивнула она сбившимся в стайку старушкам, непременным атрибутам любого московского дворика. Улыбнулась. Баба Нюра единственная из всей кучки что-то шамкнула в ответ и испуганно отвернулась. Её товарки принялись громко обсуждать ожидаемое понижение цен на сахар.

Тамара прошла мимо и спиной ощутила сверлящие взгляды между лопаток. Жизнерадостные возгласы в честь заботливого правительства, звякнув ещё пару раз, превратились в густой, свистящий шепоток. Она не стала прислушиваться. И так знала, о чём они…

— У тебя правда папку арестовали? — насупился аркашкин закадычный дружок Васька и надкусил утащенную с кухонного стола соседки по коммуналке тёти Люды горбушку чёрного хлеба.

— И вовсе не арестовали, а вызвали на инструктаж! — запальчиво крикнул Аркашка. Этот вопрос ему с детской непосредственностью задавали сегодня один за другим все дворовые пацаны. — Папка всё про войну знает, вот его и вызвали.

— Ха! Ври больше! — Васька замахал ногами в воздухе, свесив их с прогнившей крыши сарая. С тех пор, как Аркашка навернулся отсюда, место считалось опасным и, естественно, от этого очень популярным в мальчишечьей среде.

Аркадий набрал в лёгкие должное количество воздуха, чтобы швырнуть в лицо приятелю все материнские доводы. Если это не возымеет действия, надо бы просто дать ему в зубы. А, может быть, вернее сразу отвесить дружку «леща»? Обычно такой весомый аргумент у дружка дополнительных вопросов не вызывал. Пока Аркашка раздумывал, из форточки на втором этаже появилось красное от негодования лицо тёти Светы, васькиной матери.

— Сколько я тебе говорила, не лазай по крышам! Я тебе говорила или нет, неслух окаянный! Слазь быстро, говорю! И домой немедленно!

— Тьфу, ты, — сквозь зубы сплюнул Васька. — Совсем озверела. Ладно, я пойду, а то всыплет.

— Ага… — Аркашка шмыгнул носом. В свои одиннадцать он накрепко усвоил, что с сердитыми женщинами лучше не спорить. Даже, если это твоя мать.

Васька ужом скользнул на землю и вдруг крикнул, задрав вверх облупившийся на солнце, конопатый нос:

— А папку у тебя арестовали!

Аркадий задохнулся от предательского удара и принялся сползал с крыши, чтобы всё-таки врезать дружку по немытой шее, но легконогий Васька уже исчез за тяжёлыми дверями подъезда.
Где-то орали товарищи по игре в войнушку. Сегодня Вока, старший из них, авторитетно заявил, что водиться с врагами народа они не намерены. Версия об инструктаже была обнулена коротким — вали отсюда.
Аркашка помнил, что не так давно и он свирепел, когда еврейчик Ося, чьего отца вывели ночью из подъезда, бубнил о том, что его папа вовсе никакой не враг. Аркашу бесило, что он, сын героя, вынужден дышать одним воздухом с вражиной. Просто так никого ведь не сажали в тюрьму. Сталин выиграл войну, а, следовательно, мудрее и справедливее его нет человека на всём белом свете! Потом маленький пухлощёкий Ося куда-то исчез. Поговаривали, что они с матерью уехали далеко-далеко. Потом уехал Колька с тёткой. И Славик. Многие уехали.

На вонючей коммунальной кухне мать что-то зло мешала в кастрюльке. Аркашка уселся на шаткий табурет рядом.

— Мам…

— Не лезь под руку! — Он остолбенел. Такого голоса он у матери никогда не слышал.