АСКЕТ

Глубокой ночью, после опустошения бутылки, Ольга рыдала, уткнувшись во всепрощающее тепло груди бабы Нюры. Та гладила её по жёстким светлым волосам и приговаривала:

— Ничего Там разберутся. Дыма-то без огня не бывает. Раз говорят люди, так оно и есть, — и грустно покачивала седой головой.

О КРАСНОМ КОНЕ И МОХНАТОЙ ПТИЦЕ

Райка исподлобья изучала шумную стайку коллег, возбуждённо тычущих пальцами в окно. За стеклом нахальный всклокоченный воробей пытался уцепиться за кусочек подвешенного сегодня сала. Он возмущённо лупил крыльями воздух и безуспешно бороздил круглым пузиком по вожделенной добыче. Чему радуются? Верно говорят, дураки всегда счастливы.
Рая печально уставилась в экран монитора. С него глупо улыбался какой-то счастливчик, выловивший на диво всей области жуткую рыбину с вылупленными буркалами и мертвецки-белёсым брюхом. Мерзость! Раиса взялась за фотошоп. В газете ни рыбак, ни его жертва не должны выглядеть столь отвратительно. Хотя, им уже вряд ли кто поможет…

— Что у нас плохого? — над головой повисла бородатая физиономия программиста Васи. Он с хрустом грыз яблоко. Жевал, чавкая, прямо над райкиным ухом.

— А чего хорошего-то? — она вздохнула. Брызги от терзаемого зубами Василия фрукта летели в разные стороны, попадали на шею и руки.

— Что опять стряслось? — Василий уселся, пододвинув ногой стул к её креслу. — Хмурая такая…

— Стряслось, — буркнула Райка.

— Ей шеф накостылял! — сообщила одна из корректорш Маришка и вдруг расхохоталась. Крылатый поклонник сала за окном кувырком летел вниз, вопя по-воробьиному что-то нецензурное в адрес злостных вешальщиков вкусной еды.

— Что ему опять не так? — программист пульнул огрызком в мусорное ведро. Как водится, не попал.

— Подойти сил не осталось?! — Райку прорвало. — Мужичьё. Мой такой же был. Ходишь за вами, ходишь, как за детьми малыми. А вы…

— Я подниму, — стушевался бородач. — Так что шеф-то?

— В типографии напортачили, а я виновата.

— Хм… вечно ты какая-то… крайняя, — попытался поддакнуть Василий, но попал пальцем в небо. Райке хотелось поведать грустную историю шефской несправедливости, а тут… Как влёт сбили.

— Зато вам, всё нипочём!

— Рай, что ты… успокойся… — верстальщица Катенька попыталась обнять коллегу за плечи.

Раиса рывком высвободилась из объятий и выскочила вон. В кабинете повисла неловкая тишина. Все знали, сейчас Рая рыдает, запершись в туалете. Не впервой.

— Правда, невезучая она, — по-бабьи вздохнула большая, как дирижабль, Нюша. В редакции она работала с незапамятных времён. Правила синтаксические ошибки ещё главного редактора, когда он появился здесь, будучи студентом факультета журналистики. — Муж ушёл, родители те ещё тираны… Как порасскажет! Ой! Жалко девку.

— У неё ещё сапоги новые расползлись! — подтявкнула из дальнего угла менеджер по подписке Оля. — Вот такая дырень, она мне показывала. Месяц назад купила. На её-то зарплату…

— Что вы её оплакиваете! — взвилась Маришка. — Не хуже у неё, чем у других. Зато нытья!

— Какая ты, Маринка… Тяжело ведь человеку! — пристрожилась Нюша. — Дня нет, чтоб не ревела.

— У всех не груши с мёдом, — Маришка развернулась фигуристым корпусом к пожилой корректорше. — У тебя зарплата больше? Или муж лучше? Живого места нет! Эвон всё… «на лестнице споткнулась», — Маришка досадливо махнула гривой.

Нюша зарделась и потупилась.

— Ну, ты вот… помолчала бы…