АСКЕТ

Пойти с Игорьком провожать в дальний путь последнюю подругу Семёновна не смогла. Слегла. Оклемалась только через пару дней. Собрала в пакет полкотлетки, ложку каши и заспешила на пустырь, где, как говорил сосед, на месте захоронения воткнул приметную ветку. 
Семёновна долго лазила по глубокому снегу, пытаясь определить, где же лежит её ворчунья. Сердце билось о рёбра, словно норовило выскочить из надоевшей старой клетки и улететь на волю. Означенной ветки всё не было. 
Старуха присела на торчащую из снега, искривлённую какой-то нечеловеческой силой арматурину. Вздохнув, извлекла полкотлеты и принялась устало жевать. Есть не хотелось. Вкус вожделенного Чичей лакомства напоминал жёваный картон. 

— Не волнуйся, — по привычке Семёновна разговаривала с Чичей вслух — ты же свеженькое любишь. У меня фаршик остался. Я вот найду тебя сегодня, а завтра пожарю котлетку и принесу. А кашку-то ты любила! — Семёновна, лукаво улыбаясь, погрозила пальцем. — И кашки свеженькой сварю.

Кашу из пакетика Семёновна есть не стала. Неудобно как-то руками, да и не вкусно что-то сегодня всё. Нести домой? Пропадёт. Всё равно мимо помойки идти. Семёновна поднялась и поплелась к переполненным за выходные мусорным бакам. Народ праздновал новый год, вывозить отходы было некому. Санэпиднадзор бы сюда, да там тоже празднуют… 
Семёновна подошла к источающему зловоние контейнеру. Хотела уже бросить свой пакетик с кашей и побыстрее ретироваться, но взгляд нащупал знакомый клочок свалявшейся шерсти. 

Старуха, задыхаясь и бормоча что-то успокаивающее, раскапывала смердящую кучу. По сморщенным щекам текли редкие прозрачные слезинки, но никто бы их не заметил, даже если подошёл бы к бабке вплотную. Слёзы таяли в глубоких морщинах, не показываясь миру.

— Дурочка ты моя. — Семёновна прижала к груди своё нестерпимо воняющее помойкой сокровище. Баюкала, льнула кривящимся ртом к мокрой головёнке. — Я ж тебя в платочек завернула. Платочек новый. Себе на похороны берегла. Куда ж ты его… 

Ни белого ситцевого платка, который ревниво сохраняла себе в последний путь Семёновна, ни нового ошейника не было. Видно, кому-то пригодились. Не пригодилась только облезлая грязная «мочалка», бывшая когда-то последней подругой маленькой старушонки в вытершейся шали.

— Что-то я эту старую кошёлку никогда раньше тут не видел, — подозрительно сообщил приятелю заросший щетиной и слоем грязи человек без определённого места жительства и с неопределённой жизнью. — Шугануть бы… 

— Ладно, тебе, — отмахнулся второй, примерно такого же вида. — Много не съест. Жалко же бабку…

FAQ ДЛЯ КУМИРА

Осенняя аллея стыдливо прикрывала наготу деревьев жалкими обрывками желтовато-бурой ветоши. По едва проглядывающей сквозь опавшую листву тропинке брели двое. Леонид бережно вёл Катерину под руку. Говорил негромко, размеренно. Так говорить умел только он – словно тёплым одеялом укутывал. 

– Не думаю, что твоя проблема в технике. Сольники-то на уровне крутишь.