АСКЕТ

– Я мало что смыслю в подкупольных делах, – Леонид смущённо потеребил кончик носа – но, думаю, номер у вас не складывается не потому, что техника подводит. 

– Почему же? – Катя заглянула Меньшину в глаза. Не сомневалась, ответ у доктора уже найден – у него всегда был ответ. 

Леонид склонил голову набок, чуть помедлив, произнёс. 

– Он мужчина. Ты ему не доверяешь. 

Катерина насупилась. 

– Виктор мой коллега и только. Всё что мне от него нужно, чтобы он сделал нормальный захват, и я не болталась бы на лонже, как червяк на крючке. Страховка, знаешь ли, может однажды и подвести. 

– Не кипятись. – Леонид положил мягкую ладонь ей на плечо. – Я был на репетиции. Виктор отличный 'верхний'. Ты – тоже. Но, когда вы работаете перехват… 

– Я срываюсь! – Журчащий голос Леонида начал Катю порядком злить. – Не надо пересказывать мне то, что я и без того знаю! Только причём здесь пол моего партнёра?! 

Меньшин уставился на неё немигающими почти прозрачными глазами. Несмотря на невысокий рост и солидное брюшко, он как никогда напоминал сейчас гипнотизирующего свою жертву удава. 

– Хорошо, я тоже профессионал, и тем не менее… Кого ты увидела во мне прежде всего? Попробуй разобраться, кто я для тебя на самом деле. 

'Одеяло…' – мелькнуло в голове у Катерины. Стало не по себе. Так прямо деликатный доктор никогда с ней не говорил. Она отвернулась. В груди шевельнулся липкий комок сомнений. 
Неужели Меньшин прав? 
Как же надоело, что он всегда прав! 

– Я… – Катя потупилась. – Нет, Лёнь, он для меня партнёр по номеру и только. 

– Знаю. Я не говорил, что ты имеешь на него виды. Я говорил о недоверии. Он мужчина – этого достаточно, чтобы ты наделила его чертами, свойственными сложившемуся у тебя образу. 

– Но ведь тебе я верю! 

– Мне веришь. – Леонид поправил выбившийся из-под воротника Катерины шарфик. – Потому что у меня было время доказать, что не всякий мужчина вписывается в сколоченное тобой прокрустово ложе. У Виктора такой возможности не было. В конце концов, он не обязан тебе что-то доказывать. Вы просто вместе работаете. Он остался для тебя тобой же созданным макетом. То есть тем, кто уходит, не прощаясь, кто не слышит, не желает понять, кто занят только собой и, следовательно, тот, кому верить нельзя. 

– Ну, знаешь ли! – Отчего-то на этот раз Катерина обиделась. – Я тоже профессионал, я знаю что такое купол. Там, на высоте шестнадцати метров, не до самокопаний. Там нет места твоим пресловутым комплексам и негативному опыту – расчёт и техника, техника и расчёт! Там я не помню, когда кто и как со мной обошёлся! Я вообще не знаю и знать не хочу, кто такой Артём! 

Меньшин глянул на Катю искоса. 

– Я и словом не обмолвился об Артёме… 

'Сейчас он меня обнимет, – с тоской подумала Катерина, чувствуя как краска заливает лицо. – Господи, лучше бы с адмиралом пошла…'. 
Леонид её обнял – ласково, по-отечески. В груди у Кати заныло. 'Хоть бы поцеловал что ли…'. Но она знала – не поцелует. Такой поворот в FAQ не описывался, значит, его не существовало в природе. Доктор Меньшин никогда не целовал своих пациенток, а в данный момент Катерина была для него именно ею. Жаль. 

– Когда будете работать номер, посмотри на Виктора как на хорошо отлаженный механизм. Он не человек, не мужчина, он – идеально функционирующая машина. Этот механизм не даёт сбоя. Отработает по чётко прописанному алгоритму: подхватит, удержит… Что там у вас ещё по программе? Просто попробуй. Я знаю, у тебя получится. 

Леонид шептал, грея её в объятиях и легонько похлопывая по спине. Так он делал всегда, если Катя была расстроена. Когда-то её это успокаивало. 
Сейчас возьмёт за ручку, и поведёт, как маленькую, по парку. Потом непременно скажет какую-нибудь глупость… 
Меньшин разомкнул объятья и нащупал заледеневшие на ветру пальцы Катерины.