Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга первая.

Несмотря на свою краткость, брошюра Мayer’а довольно содержательна. Впрочем, она говорит почти исключительно об одном монашестве, т. е., как автор сам определяет, об аскетизме в тесном смысле, но не касается почти христианского аскетизма в смысле общем и широком. Самое отношение этих двух форм аскетизма не представляется у автора достаточно ясным. Соответственно общей католической точке зрения, монашество, по автору, является высшей формой аскетизма, как стремление к высшему христианскому совершенству. Но – является вопрос – мыслимо ли принципиально достижение совершенства в обычных условиях существования, – в обществе? Если же дело только в степени самоотречения, то ведь, в таком случае возможно высшее совершенство и в мiре... Но не заключают ли условия обычной жизни в мiре – сами по себе – непреодолимое препятствие для осуществления требований христианского самоотречения? Не является ли – отсюда – монашество единственно адекватной формой истинно христианского аскетизма? На эти и подобные вопросы мы напрасно стали бы искать ответа у Мayer’а.

Некоторые частные положения разбираемого католического ученого – о тесной исторической связи мученичества с аскетизмом, невозможность объяснить происхождение монашества из культа Сераписа и под. – заслуживают некоторого внимания по своей достаточной обоснованности.

31. Философ В. С. Соловьев

В заключение считаем полезным, целесообразным и даже необходимым представить характеристику и посильный анализ воззрений на аскетизм, принадлежащих В. С. Соловьеву, – в виду их выдающихся достоинств и некоторых особенностей (о них см. ниже), к которым не может отнестись безразлично и православный богослов, исследующий специально вопрос об «аскетизме».

* * *

В. С. Соловьев. «Оправдание добра» (2-е изд. 1899 г.).

* * *

Указанная книга известного русского философа В. С. Соловьева заслуживает серьезного внимания и обсуждения людей, интересующихся вопросами нравственности, и в частности богословов, – особенно тех, которые поставили своей задачей уяснение вопроса об «аскетизме».

И это обусловливается не только тем обстоятельством, что означенное сочинение представляет собой в истории русской науки первый самостоятельный опыт построения цельной системы философской этики, но и самым содержанием этого труда, его существенным характером и основным направлением. Автор – человек глубоко религиозный и верующий, стоит свою систему на основе христианского мiровоззрения; его общие и основные положения совпадают с принципами и христианской богословской этики.

В частности, и занимающемуся вопросом об аскетизме нельзя обойти молчанием этот труд. В этике В. С. Соловьева вопросу об аскетизме отведено очень видное, почетное, выдающееся место. Аскетический принцип (вместе с началами – альтруистическим и религиозным) трактуется им, как одна из трех существенных основ нравственности. Мало этого. В чувстве стыда, которое, по его мнению, является исходным началом и внутренней опорой принципа аскетизма, [1889] автор видит «первичную основу совести, свойственную исключительно человеку». [1890] Если жалость – основа альтруизма – «в значительной степени свойственна многим животным,» [1891] а благоговение или преклонение перед высшим хотя в слабой, зачаточной степени, но все же замечается у некоторых животных, [1892] то чувство стыда «из трех элементарных основ нравственной жизни» «принадлежат исключительно человеку», [1893] являясь, таким образом, специфически присущим человеку, в отличие от других животных. [1894]

Чувство стыда есть уже фактически безусловное отличие человека от низшей природы, так как ни у каких других животных этого чувства нет ни в какой степени, а у человека оно появляется с незапамятных времен. [1895] Таким определением значение чувства стыда в системе В. С. Соловьева аскетический принцип естественно выдвигается в ней на первый план. Отсюда и вся рассматриваемая нами система получает аскетический оттенок; заметный наклон к аскетическому – наиболее рельефное, характеристическое отличие этики Соловьева.

Мы постараемся представить воззрение Соловьева на аскетизм в сжатых, но точных выражениях.

Если чувством жалости определяется нравственное отношение человека «ко всем другим живым существам», [1896] а на чувстве благоговения основываются его нравственные отношения к бытию высшему, [1897] то на чувстве стыда покоятся нравственные отношения человека к материальной природе, [1898] к низшей стороне его собственной природы, а через это и к материальной жизни вообще, поскольку «материальная жизнь единичного человека есть только частица общей материальной жизни, его окружающей». [1899]