Асорин. Избранные произведения

(Наше лето. — С возвышенности видны бескрайние просторы синего моря и далекий берег. Яркий луч маяка, то вспыхивающий, то исчезающий во мраке. Легкие, надушенные женские платья. Открытое окно в вагоне. Неспешная прогулка на закате.)

Осень

«У осени столько преимуществ, что, коль рассудить хорошенько, она занимает первое место среди времен и сезонов года». «Осенью Бахус или Силен с важным видом восседает на бочке или же, щеголяя пухлыми щеками, увенчанный виноградною лозой, шествует по улицам, всем своим видом показывая, что именно в нем вся роскошь земель Медины. Об этой поре в крови нашей, истощившейся от чрезмерного летнего зноя, шумит и бродит молодое вино, и дружескими заботами Клифлота (виночерпия Бахусова, того, кто подносит ему кубок) она становится здоровее, укрепляя сердце, печень и прочие части человеческого тела». Осень — пора великолепных зрелых плодов. В землю бросают семена, и земля, не торопясь, зачинает урожай следующего года.

(Наша осень. — Качающиеся верхушки кипарисов. Бледные розы. Стонущие колокола. Тополевая аллея, устланная ковром желтых листьев. Аромат хранящихся к рождеству фруктов в сельской кладовой. Кашель, горящие глаза — и белые, изящные руки. Опадающие лепестки роз. Тиканье часов в сумерках. Поскрипыванье мебели…)

Зима

Что может привести в свое оправдание зима, чтобы стать желанной обитателям земли? Зима угрюма и сурова. «Съежившиеся от стужи, закопченные, с приставшей к одежде соломой, люди — свидетели ее жестокости. Голые деревья безмолвно обличают ее немилосердие, а скалы и ущелья под слоем льда и снега обнаруживают ее страшный облик и разрушительный нрав». И однако у зимы тоже есть поклонники. «Да, я один из них», — говорит Бехарано Галавис. Наш автор терпеть не может жару и любит холод. «Холод меня бодрит, а жара расслабляет». Летом нас беспокоят всевозможные насекомые и зверушки, зимой мы отдыхаем от этих напастей. «Кроме того, в эту пору, даже при восточном ветре, и вина не киснут, и нас не донимают слабость и недомогания, которые этот треклятый ветер причиняет летом. Зимою мы лучше спим, охотней едим, и пищеварение работает лучше». Есть и еще кое-что, приводящее нашего автора в восторг. «Главное же, когда наступают длинные вечера, у горящего очага собираются люди потолковать о том, что случилось в этот день и вообще в течение года». О, как наслаждается Бехарано приятной, разумной беседой! «Для меня это величайшее наслаждение — такие беседы везде были моей отрадой». И здесь, в этом городке, в этом Риофрио, Бехарано тоже умеет насладиться радостями мирной беседы. В остальные времена года земледельцы не сидят дома, они трудятся в поле, а когда наступает ночь, усталость валит их прямо на ложе. Для того, чтобы поболтать, пошутить, времени не остается. Другое дело в зимнюю стужу. «Зимою, — пишет наш автор, — так как времени для сна много и в поле делать нечего, мы чаще собираемся вместе и подолгу разговариваем, а беседа разгоняет ипохондрическое, мрачное и унылое настроение, которое порождается одиночеством и порой так губительно влияет на тело и даже на душу».

(Наша зима. — В сумерках, через стекла витрины, видна в задней комнатке лавки склоненная голова старика. Дробно рассыпаются звучные удары соборного колокола. На улочке слышны шаги. Ранним утром звон колокольчиков. Тихо падает снег.)

Все субъективно

А что же видим мы, читатель, весной, летом, осенью и зимой? Какое из этих времен года предпочитаем? Все субъективно. Различные времена года дороги нам тем, какие связаны с ними воспоминания, какие чувства, впечатления детства, события взрослой жизни. Какая-нибудь черта, общая двум или даже всем сезонам, может оказаться определяющей для какого-то одного сезона, и в этом одном сезоне больше говорит нашей душе, чем во всех остальных. Почему луч этого маяка в море связан для нас с летом, а не с зимой или весной? Дело тут в чувствах глубинных, невыразимых словами. Ведь мы глядели на него летними ночами, незабываемыми для нас; столько раз глядели в тишине и покое на этот безмолвный, вращающийся, возвращающийся свет! Мы привносим в природу свой дух: одно и то же явление не будет одинаковым для двух человек. И с ходом жизни, по мере того как многие пылкие стремления угасают в нас, становятся более яркими и выпуклыми некие отдельные черты воспринимаемых явлений, черты, которые для нас уже будут окончательными.

ПАСТУХИ И ЗЕМЛЕДЕЛЬЦЫ

Наблюдение Надара