Ассы – в массы

Но поскольку я уже занимался международным делами и был большим селебрити в Лондоне и Нью-Йорке, то помимо всяких знаменитых музыкантов, благодаря Брайану Ино, познакомился и с деятелями из мира искусства и дизайна. Тот же Ино познакомил меня с Эндрю Логаном. Эндрю Логан в свою очередь познакомил меня с Зандрой Роудс, Вивьен Вествуд. И через эти цепочки связей многие были выдернуты в Ригу на «Ассамблею неукрощенной моды».

М.Б. Ваши ощущения от Америки оплота капитализма и чистогана?

А.Т. Приехал я впервые в США в 88-м году. У меня там вышла первая книжка, в Штатах, и мне было интересно примерить пресловутый американский образ жизни к своей шкуре. Я некоторое время работал в очень известном Нью-йоркском издании Village Voice. Я там месяц или два проработал, и понял, что такое Америка и что такое капитализм, и что такое жизнь «покапиталистически». Абсолютно точная метафора, которая еще тогда родилась у меня в голове: «жить в Америке – это то же самое, что ехать в гору на велосипеде». Надо постоянно крутить педали. Ты все время крутишь педали, поскольку едешь в горку. И у тебя уже нет времени посмотреть по сторонам, на окрестные поля и луга, я уж не говорю о том, чтобы посмотреть на небо – оценить красоту облаков и то, что за ними. Надо все время крутить педали. Если ты бросил крутить педали, то ты тут же падаешь и съезжаешь назад, в придорожную канаву – и все. Это стиль жизни всех тамошних молодых профессионалов – всех, кроме пенсионеров. Я хочу не ехать на велосипеде в горку, а я хочу ездить на велосипеде по ровной площадке, чтобы я мог куда угодно повернуть.

У меня тогда началась новая, уже международная медиа-история, связанная с Перестройкой и Латвией, где я работал на ТВ с 83-го года. И ветер перемен, не сразу, но что-то там надул. По крайней мере, вместе с этим ветром и потеплением режима в стране появились и активизировались иностранцы. Многие из которых ехали в СССР, ехали по редакционному заданию, но были и энтузиасты. Со всей этой историей с иностранцами сошлось несколько векторов. Один вектор – это то, что был глобальный тренд, мода, «горбимания», Перестройка, Гласность и все такое. Второй вектор – это то, что была очень обаятельная, местами очень сильная и талантливая сцена. Очень активные, даже самые полезные для советской среды, я бы сказал, были финны: они устраивали всякие гастроли, кстати, первый альбом того же Скляра вышел в Финляндии, потом они выпустили там альбом «Браво» с Агузаровой… Была такая важная пара – Рейо Никеля и его жена Рия, такие тусовщики-старожилы; Рейо был шефом бюро Финского радио и телевидения в Москве, а Рия сняла фильм о «Тбилиси-80».

М.Б. Иностранцам нравилось то, что тут происходило с музыкой?

А.Т. Многие западные музыканты, профессионалы, реально западали на наших музыкантов. Брайану Ино очень понравилась группа «Звуки Му». Он увидел Мамонова и сказал: «Этот тип, конечно, очень странный, у нас такого нет». И взялся их продюсировать. Брайану хотелось записать альбом, который бы в звуковом отношении как-то подчеркивал или дополнял дикость «Звуков Му» и их своеобразие, а Пете наоборот хотелось, чтобы все было чисто, гладко, максимально культурно, и чтобы они звучали, как Брайан Ферри. В результате получилась, на мой взгляд, пластинка довольно посредственная. Второй и, на мой взгляд, более интригующей главой во взаимоотношениях Брайана Ино и музыкальной России могла бы стать история с Жанной Агузаровой. Я думаю, если бы эта история произошла, то Агузарова была бы вровень с Бьорк – по уровню таланта, я считаю, она ничуть не хуже. Дело было летом 1989-го, когда Жанна ушла из «Браво» и начала сольную карьеру. Она тогда записала совершенно фантастический демо-альбом. Там было, наверное, где-то пять-шесть треков, и это были все песни, которые потом вошли в иных версиях в ее знаменитый «Русский альбом»: «Звезда», «Марина», «Посвящение Есенину» (там она называлась как-то по-другому). Записала она все самостоятельно, и, на мой взгляд, демо звучало более сильно, чем окончательная версия, где все было разукрашено какими-то фанковыми бас-гитарами, гитарными запилами. При том, что я считаю этот альбом лучшей русской поп-пластинкой всех времен. В общем, демо она отдала мне, я передал его Ино, и Брайан пришел в абсолютный восторг. Сказал, что это нечто, и что он готов с Агузаровой работать, несмотря на оскомину, которая у него осталась после Мамонова. Агузарова сама эту историю загубила. Я скажу максимально дипломатично: Агузарова решила, что с Брайаном Ино ей, помимо творческих, надо завести еще и личные отношения. Неожиданно оказавшись под невероятно темпераментной женской атакой Жанны Хасановны, он сразу понял, что семья дороже. Семья, насколько я понимаю, тоже оказалась в курсе.