Astia vala femundis (СИ)

Моя мать умерла в тюрьме. Быть может, там было слишком сыро, и её кашель обострился? А может хозяин таверны пришел и убил ее?

Я не знаю, Лито. Я чувствовала себя убийцей, виновной во всем. Я была сама не своя.

И вся моя жизнь после… Хочется забыть о ней, как о страшном сне, да вот только не могу!

Лито, ведь я даже не думала, что оно так выйдет!

Прости меня… Прости меня и больше никогда не вспоминай, если пожелаешь!

Я пойму, ведь виновата в столь многом…

Я была в отчаянии.

Явившийся ко мне Данариус показался призраком из далекого прошлого!

То, как он говорил, что хочет найти тебя, и его странные обещания, что он раскроет мой потенциал в магии, все это запутало окончательно… Ведь когда я поняла, что несколько человек умерло от прикосновения ко мне, я хотела покончить с собой! Я просто не хотела больше жить. Я чувствовала себя грязной изнутри и снаружи!

Но магистр обещал, что все будет хорошо! Он долго говорил со мной, держал за руку, и взгляд был таким… потерянным. Он сказал, что кроме тебя у него никого не осталось, Лито. Он так жаждал найти тебя, твердил, что вместе мы сможем жить дальше, как раньше, и что все станет как раньше, и у нас даже будет собственный дом…

Я пожалела его.

Поверила, потому что желание отыскать тебя вдруг сделалось смыслом моего существования! Я не знала, есть ли какое-нибудь «дальше», о котором без конца твердил Данариус.

Прости, Лито, я снова сглупила?

Я знала, что ты жив, ведь как раз получила известие об этом от твоего друга! Не мешкая, мы с Данариусом отправились в Киркволл с первым же кораблем!

Магистр был совсем один, без слуг, и выглядел так, словно с ним сталось нечто ужасное.

Он рассказывал мне о том, что с тобой… сделали. Говорил, что какой-то его коллега погиб в процессе этого ритуала! Я плохо помню, как его фамилия. Магистр без конца повторял имя Фаусто, его руки дрожали, он уходил от меня с палубы, наверное, не хотел, чтобы я видела, как он плакал. Но я видела… И мне все казалось, что ему хочется выговориться, но он не может… Словно случилось что-то от чего кровь в жилах застыла. Знаешь, у него было не лицо, а маска. Он весь был, как не живой.

Это все что я помню, а остальное… тебе известно.

Ни к чему писать еще раз.

Я сделала, как ты просил, Лито. На сердце стало легче, но в душе не будет легче уже никогда. Я смирилась и вовсе не жду от тебя снисхождения. Надеюсь, что находясь здесь, и принося любую посильную помощь окружающим, я смогу хоть как-то подтверждать собственное право на жизнь.

Спасибо, что ты сохранил мне ее. Теперь это все, что у меня есть.

Варанья».

Фенрис отложил аккуратно исписанные листы в сторону, затем посмотрел на них издалека, словно, не веря в то, что только что прочли глаза.

Ему стало плохо. Заболело в груди, перехватило в горле и все внутренности словно стянуло железным прутом. Он заставил себя собраться с мыслями и последняя тут же обожгла разум.

Фаусто Серафини умер во время ритуала?!

Быть того не может. Кто прислал им ответ? Кто тогда искал Лито?

В дверях возникла заспанная фигура Хоук. Девушка почесала в затылке, прошла к буфету и выпила молока прямо из кувшина. Покосилась на листы письма на столе, но спрашивать ни о чем не стала. Фенрис был рад, что Мариан всегда понимала, когда этого делать не следовало. Он глубоко вдохнул, и также размеренно выдохнул. Странная дрожь отступила.

— Доброе утро, — спокойным голосом произнес он.

— И тебе, — Мариан потрепала его по волосам, а затем легонько чмокнула прямо в макушку. В щель дверного проема просунулась голова мабари. – Идём, идём! – радостно оповестила Хоук, и Дэни скрылся. Послышалось радостное взвизгивание: пёс наконец-то дождался времени прогулки. – Ты с нами? – поинтересовалась Мариан, на ходу застегивая куртку. Фенрис мотнул головой, и она пожала плечами. – Тогда приготовь что-нибудь поесть, мы скоро придем. Если не приготовишь, Дэни отгрызет тебе ногу, а я, пожалуй, к нему присоединюсь!

Звонко хохоча, Хоук покинула кухню.

Эльф дождался хлопка входной двери, затем собрал листы письма обратно в конверт, аккуратно поднялся со стула и вернулся наверх, в спальню. Там он извлек из шкафа заранее заготовленный с вечера рюкзак, вложил туда письмо Вараньи вместе с дневником Данариуса и картой Варрика. Закончив со сборами, он быстро оделся и закрепил за спиной меч. Эльф действовал без лишней суеты, спокойно и уверенно, выполняя каждое действие, как запланировал ранее.

Фенрис решил, что если все пойдет так, как он рассчитывал – Хоук пройдется с собакой прямо до Висельника, где обязательно заглянет на чашку-другую чая, чтобы поболтать с Варриком и Изабеллой. Он знал, что если не было других дел – она начинала утро именно так. Затем Мариан должна была появиться дома, – проверить, как там Орана и гномы. Если Хоук будет придерживаться привычного распорядка, у эльфа в распоряжении окажется несколько часов.

Без карты она не будет знать, куда он поехал. Варрик обещал молчать, значит, даже если Мариан бросится в погоню – вряд ли сможет так быстро его отыскать.