Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919)

Вспышка вооруженного сопротивления была отмечена в западной части дельты, в Воскресеновке. Несколько банд численностью до двух десятков человек каждая, передвигаясь на лодках, нападали на рыбаков из окрестных сел, отбирая деньги и одежду[1212]. 21 марта отсюда был открыт огонь по коммунистическому отряду Логовенко, при этом два бойца получили ранение. Село было занято отрядом из 50 красноармейцев[1213].

Далеко на юге, на острове в Каспийском море, лежал Каралат. Здесь события развивались еще более драматично. Восстание в этом отдаленном рыбачьем селе вспыхнуло для местной власти совершенно неожиданно. В разгар заседания волостного совета у здания собралась толпа агрессивно настроенных мужчин. Часть из них была вооружена, и прозвучали выстрелы – в воздух и по окнам. Раздались крики «Бей коммунистов!». Участники собрания – такие же рыбаки, но вошедшие в местные Советы, – бросились бежать. Некоторым из них это поначалу удалось, но военком Медведев, занимавшийся призывом в Красную армию, был застрелен кем-то из тех, кто в армию идти не хотел.

Психологическая точка была пройдена. Зазвучал набат. Толпа убивала членов компартии и сторонников Советов. Их жен избивали плетками. Милиционера Елдышева загнали в землянку и сожгли живьем. У людей выдергивали зубы, отрубали пальцы, вырезали языки, причем во всей этой зверской экзекуции участвовал местный дьякон[1214].

Всего было растерзано 23 человека, включая директора школы Хромушина, а дома убитых были разграблены. Во главе выступления стали братья Точилины, которые даже начали формировать местное ополчение. Они намеревались подняться вверх по реке в Астрахань и поддержать выступление рабочих и солдат, которое к этому времени уже было разгромлено. В ополчение – по последующей версии следствия – записалось триста пятьдесят человек, то есть почти все мужское население Каралата.

Однако этот отряд до Астрахани не дошел, так как по дороге выяснилось, что в городе мятеж подавлен. Члены отряда тут же возвратились в Каралат, после чего из этого села, еще до прихода отрядов Особого отдела, началось бегство участников восстания в стан белых. Братья Точилины бежали первыми.

Прибывший 25 марта красный отряд расстрелял не успевших скрыться организаторов выступления, включая дьякона местной церкви Михаила Манголова. Всего в Каралате были приговорены к расстрелу 48 человек, однако часть из них, как отмечено выше, успела скрыться[1215]. В 1926 году десять каралатцев были привлечены к ответственности еще и в гражданском производстве по возмещению ущерба родственникам убитых ими односельчан[1216].

Конец военной диктатуры и смерть Трусова

Временный Военно-революционный комитет просуществовал недолго, всего два месяца. 25 апреля Константин Мехоношин его распустил[1217]. Военная диктатура в Астраханском крае была свернута. Справедливо отметить, что самые сложные события, связанные с фактическим окружением Нижнего Поволжья белыми дивизиями, еще только предстояли. Спустя всего три месяца войска противника возьмут Астрахань в кольцо и создадут реальную угрозу для города.

Однако летом 1919 года никакой военной диктатуры в Астрахани объявлять не станут. Более того, расширятся полномочия Советов, и уменьшится власть ЧК. Таким образом, реальной целью Военно-революционного комитета во главе с Кировым было вовсе не противодействие белым, а подавление астраханского рабочего движения, крайнее неудобство которым испытывали все «центровики» и «бакинцы». Как только астраханские профсоюзы были разгромлены, выяснилось, что никакой особой военной диктатуры в Астрахани и не требуется, невзирая даже на появление казачьих разъездов в 15 км от губернской столицы.

После роспуска ВРС Сергей Киров перестал быть диктатором и перешел на скромную роль заведующего политотделом XI армии, сменив умершую от тифа Веру Павлову (жену Мехоношина). Кроме того, он вошел в состав армейского Реввоенсовета, выполняя роль агитатора в армии и обеспечивая политическую коммуникацию с Москвой.

Однако разгром астраханских профсоюзов, большевиков и социалистов, осуществленный Кировым, Колесниковой, Бабкиным, Атарбековым и другими командированными товарищами, уже стал свершившимся фактом.

13 апреля от тифа умер Александр Трусов. Для «астраханской партии» его смерть стала особенной потерей. Открытый, образованный, принципиальный и одновременно умеющий слышать оппонента профсоюзный лидер был проблемой для нового руководства края и надеждой для людей. Трусов старался выручать активистов из числа эсеров и других конкурентных партий, обличал пороки «новых коммунистов», спорил с Колесниковой и просто старался помогать людям. Мартовский расстрел астраханских рабочих, на который он не мог повлиять, стал для него личной трагедией. Он решил покинуть город и выехал в Москву. По дороге, в Саратове, Трусова настигла болезнь, и он скончался. Его тело было доставлено по железной дороге в Астрахань.