Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919)

Надо сказать, что все астраханские большевики стояли на точке зрения «левых коммунистов». Трусов заявил, что «нужно отвергнуть мир и объединенными усилиями единого социалистического фронта оказать сопротивление врагу, так как подписание мира есть подписание себе смертного приговора». Ему вторил Гольдберг, отметивший: «принятие германских условий мира есть гибель революции, поскольку с заключением мира германский пролетариат будет усыплен и наша революция погибнет»[507].

Плана войны, разумеется, ни у кого не было, и это обстоятельство наиболее ярко проявилось в выступлении председателя съезда левого эсера Перфильева, предложившего использовать… террористические методы: «мы должны идти воевать маленькими отрядами, нам нужны террористы, единицы, которые могли бы справиться с германским империализмом так же, как террористы справились с самодержавием». И далее:

«Задача момента – война во что бы то ни стало».

Правые социалисты решили воспользоваться моментом. Семенов и Носков под аплодисменты части собравшихся внесли резолюцию с призывом к объединению всей российской трудовой демократии для защиты Родины и революции. В резолюции содержалась здравица Учредительному собранию.

Большевики, а конкретно Гольдберг, внесли свой проект. В нем говорилось, что «астраханский губернский съезд с негодованием отметает мир, предложенный германскими разбойниками, и считает необходимым бороться до последней капли крови с разбойниками и империалистами всего мира». Текст большевиков был поддержан другими левыми и принят съездом.

На фоне царившего хаоса напомнили о себе ловцы. На восьмой день съезда они провели резолюцию о свободе торговли рыбой, тем самым перечеркнув коалиционные усилия всех социалистических партий.

В целом повестка была исчерпана, и последние три дня Съезд посвятил избранию руководящих органов. Их было два. Первым был Губисполком Совета, то есть сформированный квотным образом орган, представлявший краевой съезд, своего рода малый постоянно действующий парламент. Вторым руководящим органом было собственно правительство – Совнарком.

Пекарь Липатов, большевик, предложил следующее распределение мест в Губисполкоме: 15 мест – рабочим, 21 место – уездам в зависимости от численности населения, 4 места – калмыкам, 7 – Киргизской степи, 5 – мусульманскому революционному комитету и еще 8 – социалистическим партиям. Последнее оказалось самым интересным. Большевики и левые эсеры предложили предоставить по два места не только себе, но также меньшевикам и правым эсерам.

Условие было одно – признание Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа. Проще говоря, меньшевикам и правым эсерам было предложено признать советскую власть и войти в ее состав на равных условиях с правящей коалицией.

Правые наотрез отказались. 28-летний меньшевик Шалва Абдушели произнес речь о том, что его партия считает невозможным немедленное введение социализма и требует немедленного созыва Учредительного собрания. Он также выразил глубокую скорбь по поводу раскола в революционных рядах. После этого слово получил правый эсер Семенов. Начитанный Семенов взял на вооружение письмо Ленина швейцарским рабочим, написанное год назад, в январе 1917 года. В этом письме Владимир Ильич выражал сомнение в любой революции в России, особенно социалистической. Теперь Семенов говорил о непоследовательности лидеров большевиков и недопустимости проведения опытов над страной.

И Абдушели, и Семенов заявили, что советской власти не признают и ни на какие ответственные посты их партии предлагать никого не станут. Применительно к Астраханскому краю они выступили с совершенно утопическим предложением избрать местное Учредительное собрание.

Правым оппонировали не большевики. Их раскритиковали левые эсеры и максималист Цыпин. В том же духе высказались представители крестьян, ловцов, казахов, калмыков, солдат и еврейской рабочей партии.

Голосование показало расстановку сил. Резолюция эсеров и меньшевиков про Учредительное собрание получила всего шесть голосов «за». Еще 20 человек воздержались.

В результате сотни делегатов съезда избрали Губисполком. Правых в нем не было, а доля уездов была увеличена до 28 мест. Во главе Губисполкома встал большевик Липатов.

После этого было избрано новое правительство края в составе 16 комиссаров. Шесть мест в нем досталось большевикам, пять – левым эсерам, по одному – максималистам и народным социалистам, и три – беспартийным. Правительство возглавил левый эсер Войцехович.

Совнарком и партии левой коалиции

Новые власти развернули работу и для начала начали ведомственное обустройство. Здание, где раньше располагался Совет, пострадало от огня, а Кремль был не очень приспособлен для размещения административных органов, исключая разве что военное ведомство.

Совет рабочих, крестьянских, солдатских и ловецких депутатов и его губисполком (большевик Липатов) выбрал себе дом Сергеева у Полицейского моста[508]. Здесь же пара кабинетов была отведена комиссариату по печати (большевик Хумарьянц).