Астрея. Имперский символизм в XVI веке

Semper Una
Una quod es semper, quod semper es Optima Princeps,
Quam bene conveniunt hae duo verba tibi:
Quod pia, quod prudens, quod casta, quod innuba Virgo
Semper es, hoc etiam Semper

es Una modo.Et Populum quod ames, Populo quod amata vicissim
Semper es, hic constans Semper et Una manes.O utinam quoniam sic semper es, una liceret,Una te nobis semper, Eliza, frui[222].(Всегда едина
Ты, кто едина всегда, владычица лучшая ты неизменно,
Как же славно, как хорошо два этих слова подходят тебе!
Набожна ты, и мудра, и невинна, брака не ведаешь, Дева
Навечно… Вот что значат «едина ты!» – два этих слова.
Народ свой ты любишь, народ – он неизменно в ответ
Любит тебя, единою ты всегда пребываешь!
О если б только дано было тобой, Елизавета, одною,
Единою вечно нам упиваться!)

Если эти стихи о Единой (One) с их аллюзией на девиз Semper eadem с эмблемы феникса сравнить со стихами о Единой Деве (One Virgo), держащей сферу, где присутствовала аллюзия на Деву-Астрею, станет понятно насколько тесная связь существует между Елизаветой как фениксом и Елизаветой как Астреей. Обе они являются символами имперского renovatio, подразумевающего возвращение к тому идеальному правлению под властью Единого монарха (One), при котором в мире будут царить спокойствие, справедливость и все остальные добродетели.

Мотив «единого» (one) всегда очень силён в культе Елизаветы. Королевская дева «уникальна» (unique), «единственна и неповторима» (one and only). Её исключительность (one-ness) поражает Вселенную, и один из её обожателей кричит в экстазе:

I weepe for ioy to see the Sunne looke old,
To see the Moone mad at her often change,
To see the Starres onely by night to shine,
Whilst you are still bright, still one

, still diuine[223].(Я плачу от радости видеть, как солнце стареет,
И как безумна в своей перемене Луна,
Видеть, как звёзды горят, лишь когда только небо стемнеет,
Ты ж неизменно божественна, так же единственна (still one), так же ясна).

Нам уже очевидно, что интерпретация Астреи как имени Елизаветы проливает свет на многие другие её эпитеты и аспекты. И чтобы ещё больше подчеркнуть этот тезис, обратимся к «Гимнам Астрее» Джона Дэвиса из Херефорда.

Эти гимны представляют собой серию из двадцати шести пятнадцатистрочных стихотворений. В каждом из них первые буквы строк, если их прочитать сверху вниз, составляют акростих ELISABETHA REGINA. В целом, это очень точно cформулированный культ Астреи в его связи с культом Элизы, а разные стихотворения подчёркивают разные его аспекты.

Первое являет собой общее утверждение, что королева Елизавета есть Дева вернувшегося на землю золотого века[224]_:

Early before the day doth spring
Let us awake my Muse, and sing;
It is no time to slumber,
So many ioyes this time doth bring,
As Time will faile to number.
But whereto shall we bend our layes?
Euen vp to Heauen, againe to raise
The Mayd, which thence descended;
Hath brought againe the golden dayes,
And all the world amended.
Rudenesse it selfe she doth refine,
Euen like an Alychymist diuine;
Grosse times of yron turning
Into the purest forme of gold;
Not to corrupt, till heauen waxe old,
And be refined with burning[225]

.

Здесь мы видим куртуазную интерпретацию темы. Астрея облагородила грубые нравы железного века и дала начало более цивилизованной эпохе.