Астрея. Имперский символизм в XVI веке

В этих гимнах очень чётко раскрывается и ещё одна сторона темы Астреи, которой мы до сих пор не касались, а именно её связь с весной. В золотом веке царит вечная весна, и дева этой эры несёт её с собой:

Earth now is greene, and heauen is blew,
Liuely Spring which makes all new,
Iolly Spring doth enter;
Sweete yong sun-beames doe subdue
Angry, aged Winter.
Blasts are milde, and seas are calme,
Euery meadow flowes with balme,
The Earth wears all her riches;
Harmonious birdes sing such a psalme,
As eare and heart bewitches.
Reserue (sweet Spring) this Nymph of ours,
Eternall garlands of thy flowers,
Greene garlands neuer wasting;
In her shall last our State's faire Spring,
Now and for euer flourishing,
As long as Heauen is lasting[226]

.

К теме Елизаветы-Астреи как весны относятся и ещё два стихотворения. Одно обращено к ней как к Маю (May), именуя её May of Maiestie, другое как в Флоре, Empresse of Flowers.

То, что Дева представляет весну, может показаться, на первый взгляд, странным, ибо, как мы знаем, она – осенний знак и держит в руке колос. Полный до краёв рог изобилия и ubertas rerum были более уместны для неё, чем весенние цветы. Здесь, однако, имеет место сплав осеннего знака Девы с девой золотого века Астреей, несущей в себе ту же аномалию, ибо в вечной весне золотого века цветы и плоды растут вместе в одно и то же время: «Вечно стояла весна; приятный, прохладным дыханьем ласково нежил зефир цветы, не знавшие сева. Боле того: урожай без распашки земля приносила…»[227] Весна Астреи – это не обычное время года, а вечная весна золотого века. Это хорошо показано в стихотворении сестры Филипа Сидни Мэри, графини Пемброк, под названием «Диалог двух пастухов Тенота и Пирса во славу Астреи», написанном в честь визита королевы в Уилтон. Произносимые Тенотом в адрес Астреи комплименты встречают возражения со стороны Пирса, но каждый раз эти возражения оказываются в итоге ещё большими комплиментами. Так, Тенот говорит:

Astraea may be justly said,
A field in flowery robe arrayed,
In Season freshly springing.
(Астрея, можно так сказать,
Есть поле в платье из цветов,
В сезон надевшее наряд).

На что Пирс отвечает:

That Spring endures but shortest time,
This never leaves Astraea's clime,
Thou liest instead of singing[228]

.(Весна та длится лишь недолгий срок,
А эта никогда страны Астреи не покинет.
Ты врёшь, а не поёшь).

Украшенная гирляндами весенних цветов Елизавета-Астрея из стихотворения Дэвиса представляет «нашу державу» (our State), обновлённую в золотом веке Англию, renovatio temporum, которое, как надеется поэт, будет длиться вечно. Здесь она предстаёт державной девой, «ренессансной» принцессой, центром нового облагороженного двора.

Не забыто в этих гимнах и то, как она воплощает в себе добродетели. В них рассказывается о её нравственной силе укрощать свои страсти («О страстях её сердца», XX)[229], о её неисчислимых умственных способностях, которые не сможет сосчитать ни один математик («О неисчислимых достоинствах её ума», XXI)[230], о её мудрости («О государственной добродетели правителя», XXII)[231], ну и, прежде всего, о её справедливости: