Астролябия (СИ)

«Моя девка была больна… Кхе-кхе! Я забрал ее с юга… — лицо старика едва ли можно различить из-за разбухших, как черные яблоки, отеков. — Я хотел детей и жену… Кхе! Но эта тварь не соглашается! Я спас ее из лап таких ублюдков как вы, а она не соглашается! Вон что сделала со мной! Меня все бросили… Все бросили!.. Но я не сдамся! — он рыгал через слово и, кажется давился слезами. — Ты думаешь, я совсем потерял гордость, что снова умолял бы её? — он воззрился на хозяина, кажется, шокированного скопищем такой мерзости в своем скромном заведении. — Я пошлю ее на хер, если еще раз встречу! Я ее убью!..»

Акс покрылся холодным потом, в ужасе оборачиваясь, чтобы взглянуть в глаза. «Ублюдок… Вот ублюдок…» — бормотал он, чем обратил на себя внимание. Старик нахмурился. Лицо Акса сводило судорогой от той страшной гримасы, которую оно изображало, а в руках в один момент со звоном лопнул стакан. Боль от пореза была едва различима. Он вскочил с места, сделал шаг, но его опередили: со всего маху лицо убогого бездомного расквасил чужой кулак. Акс остановился как вкопанный и вместе со всеми, кто сидел здесь, наблюдал, как незнакомец свалил его на пол и пнул. «Было бы время — я бы отрубил тебе хер и прострелил башку!» — орал он. Акс не знал, отчего не мог двигаться: из-за до сих пор не угасшей ярости или из-за убийства, произошедшего у него под носом. Но ноги все еще не слушались. Незнакомец бросился к выходу, но заметил Акса и, очевидно обо всем догадавшись, без слов схватил того за воротник и потащил за собой. Краем глаза он заметил, как хозяин паба подозвал какого-то бугая, и тот взвалил на себя обмякшее жирное тело и куда-то понес. Акс бежал тогда за незнакомцем очень-очень долго, слушая его ругательства и недоуменные возгласы: «Даже не прикрылся капюшоном! А если б тебя запомнили в лицо?!»

…Где-то 3500 шагов…

Кажется, в Аксе что-то противно щекоталось, как часто щекочутся мелкие рудиментарные побуждения, и не прислушиваться к ним невозможно. Это такие надоедливые засранцы, которым легче сдаться последовать, чем отстоять своё место в мозгах. Но сделать так — подступить на шаг ближе к безумию, так что Акс отогнал прочь мыслишки о должках, верности и прочем. Пусть и впервые за долгое-долгое время Аксу приходится спасать Чеда, а не наоборот. «Это чувство баланса», — важно убедил он сам себя. А впереди распростер свои таинственные и немного зловещие черные объятия лес, будто подстерегая его с этими домыслами. Будто он знал, что все повалилось наперекосяк, но пока что держалось на безнадежно тонкой ниточке — и не упускал шанса. Игла вновь ушла вкось, мимо нужной петельки, вопреки плану. Когда уже получится добраться до цели без приключений, вовсе не нужных им?

Чед ругался и проклинал магов, Циклонию и свою руку. Жаловался, мол, черта с два теперь он увидит север, хотя бы одним глазком — о котором и мечтал. Ради северных просторов, в которых удастся поселиться южанину, вдалеке от границ и магов, воров и пьяниц, он согласился следовать за Аксом, который, в свою очередь, рассказывал о совершенно иных намерениях. Тем не менее, их пути накладывались друг на друга — выходит, ничего не стоило объединить усилия. Ценность планов Чеда хоть и не была до конца понятна Аксу, но не вызывала никаких вопросов. Всего лишь добраться до той части Медеи, где удастся ухаживать за домашними животными, попивать самодельное вино, позабыв и думать о той стране, где с одной стороны, в пустынях, рождались дети из чрева сестёр, оплодотворенных братьями, дочерей — отцами, и оставались жить по тем же устоям, проповедуя культ Великомогущего; а с другой — заселенный скорее тушами и Абаддонами, высасывающими жизнь из них, нежели людьми город-страна, и повсеместно — вымирающие, как мухи, люди. Не просыхающие или не бывающие в рассудке ублюдки, которым, стоит нарушить свой обет безмозглости, ничего не остаётся, кроме как прострелить башку. Кто рождался же с разумом — или рвались прочь, на север, или становились настоящими злодеями, достаточно мерзкими, чтобы жить в том ярком загоне для скота, постепенно превращающемся в скотобойню. Они использовали людей, вбивая в голову нужные идеи, даже не как инструменты, а как сырье, из которого можно выпилить и выстругать полезную фигурку.

«Не подохни, пока мы не скроемся! Тогда я сделаю перевязку!» — твердил Акс, но навряд ли был услышан. Наверняка стук крови был единственным, что были способны различать уши Чеда, а глаза моргали каждое мгновение то ли от грозившей вот-вот нагрянуть потери сознания, то ли от лившегося с бровей пота, при этом нездорово делаясь какими-то плоскими. Акс до сих пор боялся, и страх пришпоривал его. Ещё больше он боялся того, насколько они отклонялись от пути, что планировали.

…3900 шагов…