Астролябия (СИ)

Как-то чересчур внезапно он вмешался с этим… Почему именно сейчас? Сейчас куда важнее не о планах думать, а о спасении. Им бы только выбраться из этого проклятого болота, не задерживаясь и не натыкаясь на пограничников. Акс давил на ноги таким весом, что те, как металлические пилы, выгибались в обе стороны с неприятным хрустом, правда, куда неприятнее было прерывистое, не сулящее добрых вестей дыхание друга.

Он слышал, что друзьями становятся из-за самых глупых, нелепых ситуаций, которые только можно себе вообразить. Это, конечно, не правило и не высказанный каким-нибудь маститым ученым факт, но ходят слухи, что такая дружба держится малость дольше и обладает малость большей прочностью. Такие сплетни доживающих свой век бабушек и дедушек, а также не слишком любознательных и слишком наивных молодых людей, которые не любят докапываться до истины, Акс с самого детства обходил стороной, чтобы ненароком не заразиться их точкой зрения. С самого детства и вплоть до текущих дней.

…1250 шагов…

Нужно ли говорить, что детство у такого мальчишки просто не могло быть детством? Едва ли. Лучше, наоборот, сказать, что именно оно сделало Акса таким, какой он есть. Он меньше всего любил вспоминать о том времени, и серые воспоминания стали ему настолько чуждыми, что он уже плохо помнил, что было реальным, а что — домыслами. Ведь придумывание хорошего детства — одна из немногих привилегий, доступных тому, кто его не помнит. Хотя мозг и так постоянно занимается то перекройкой полотен прошлого, то тщательным раскапыванием истинным, первоначальных вышивок — здесь ему было намного легче.

…1490 шагов…

Дружбу Акс искренне презирал. Он видел, как в его городе легко продается это явление, меняется на вещи, до смешного дешевые и никчемные, как часто предают друзей, как только вытрясут из тех всю выгоду, всю запасенную энергию из этих людей-батарей, которые не понимают ничего. Он искренне пытался понять, как можно предпочесть чувствам вещи, пока до него не дошло: чувства — такая же валюта. Только получить её сложнее. А люди — те же вещи. И ни разу Аксу не пришлось разубедиться в умозаключении, хоть он считал его поначалу просто абсурдом. Абсурд стал частностью, затем превратился в редкость, следом в что-то, не столь уж удивительное, а еще через некоторое парень научился видеть закономерности.

Чед как-то сказал, что чем чаще человек произносит вслух какое-нибудь эмоциональное слово, тем меньше оно значимо для него лично. Если какой-нибудь уродец из Циклонии говорил по сто раз на день о деньгах — то тут два варианта: либо он помешался на звенящих монетках и выкладывании их в башенки на своем столе, счете-пересчете, покупке коробочек для них; либо его жизнь была настолько лишена всяческого дерьма вроде бразов, что постоянные толкования хотя бы как-то скрашивали нелегкий путь, преисполненный мечтами и хотениями. Но когда, к примеру, хмурый мужчина после слова «привет» тут же выдает слово «друг», и поступает так с каждым встречным — то для него оно не значит ничего. К сожалению, если не это — то другое слово обязательно имело огромное влияние на любого, кто понимает человеческий язык, кто подвластен замкнутому кругу из распознавания смысла в том, что произносит собеседник, и вложения его же в то, что вылетает из собственного рта. Возможно, поэтому Акс с небольшой опаской всегда относился к проституткам — женщинам, которые готовы назвать кого угодно как угодно, а что важнее — привыкали к этому и рефлекторно выкидывали что-нибудь кислотно-жгучее для окружающих, но бестолковое для них. Возможно, в этом есть что-то…

И еще Чед говорил однажды, вусмерть пьяный, что те имена, которыми люди называют сами себя — всего-навсего отчаянная попытка оказаться хоть чем-то знакомым, известным, значимым для тех людей вокруг, которые и о себе-то ничего не знают, не говоря уж о посторонних. Называя кого-то по имени, ты непременно будоражишь в голове связанные с ним чувства, воспоминания, отношение, из них склыдывающееся. Тогда каждое из них и выращивает, постепенно прибавляя в весе подробностей и разветвлении эмоций, целый образ в голове. Человеку так и приходится воображать себя, близких, всех тех, на кого он по-настоящему полагается.

…1690 шагов…