Астролябия (СИ)

Такой план работал довольно долго. Друзья ковыляли со скоростью улитки, но уже немного быстрее, попутно швыряя сумку. Акс погрузился в себя — он злился на то, что ему приходилось стать таким жалким, неспособным даже передвигаться в одиночку. В конце концов он, подойдя к сумке, схватил её и изо всех сил метнул посильнее да подальше. Сердце ёкнуло — кожаное хранилище спасительных медикаментов шлепнулось, по всей видимости, в воду. Акс припустил за ней, насколько мог резво, бормоча ругательства, пока не угодил в мощный поток грязи с водой. Ничего глубокого вокруг больше не было, ровно как и сумки. Подоспел Чед.

От потери Аксу стало дурно. «Остались три, значит. Как же я ненавижу этот херов лес!» Они, разумеется, обыскали округу, практически прощупав каждый миллиметр под ногами, но результат не изменился. Медикаменты и запасы еды канули в лету.

— Извини, старик. Кажется, я только что просрал несколько лет твоей жизни.

Чед только вздохнул и схватил его под плечо.

— Шесть. Я уже даже начинаю привыкать… Да черт с ними. — В его голосе слышались хорошо замаскированные нотки разочарования. Акс ничего не ответил, только сжал кулаки и обзывал себя в мыслях, но решил все же оставить на потом поиск идей, как вернуть… Должок. Какое ублюдское слово. Чтобы хоть еще раз он был чьим-то должником!

Они карабкались по какому-то подъему, которого, если верить карте, существовать не должно в лесу. Такие места, как непроглядная лесная гуща, всегда нарушали способность Акса ориентироваться во времени, так что он ежеминутно хлопал по ладони, щурясь после от света. За два часа свет стал чужд и неестественен, да и вряд ли он мог оказаться полезным — максимум осветить сплошные струи воды в радиусе десяти сантиметров. Нога забилась от монотонной работы и всё больше напоминала не нормальную конечность, а бетонный столб, привязанный к телу. Чед неустанно продирался через дождь и ветки, темноту и воду — пожалуй, одну из худших смесей, которых ему приходилось отведать.

В кожу как будто вонзались маленькие иголки, предварительно замороженные. Акс скрипел зубами: даже такой прекрасный поначалу дождь превратился в нечто, намерившееся его прикончить. На ум сразу пришли пытки, свидетелем которых ему пришлось стать по ошибке год назад. Тогда мужчину, не выплатившего долг, привязали к кровати и поливали ледяной водой из душа, пока тот не потерял сознание. Но его приводили в чувство и повторяли процедуру. Более жестокую расправа еще не была изобретена на Медее. Непроизвольно он предположил, что сейчас вершилось проклятие, которыми разбрасывался тот посмертный должник.

Молнии сверкали в небесах каждую минуту, но и от них толку было столько же, сколько от волшебных часов Акса. Они только сбивали с толку и пугали каждый раз. Ничего, кроме одинокой точки отсчета, на циферблате не высвечивалось. Никогда Акс не мог представить, что станет бояться света больше, чем тьмы. Он уже столько времени выживал в черноте, что чувствовал себя этаким живучим душегубом, которого поймали маги и приволокли в тюрьму, чтобы пытать — и он пережил уже несколько дней и считал себя лучше новичков и мог даже позволить себе не бояться какое-то время между пытками. Но и он знал, что неизбежно будет убит, как только его палачом станет кто-то жестче и смелее.

Акс сравнивал происходящее с его путешествиями во тьме и проводил много аналогий. Только в том мире все-таки чувствовалась не вражда отовсюду, а что-то более сдержанное и сложное. Да и холод пробирал до костей, до самого сердца, заставляя то почти что остановиться, а в этом лесу — совершенно противоположная картина.

Чед кричал после каждого шага, чтобы высвободить последние песчинки энергии. В голове Акса творилось примерно то же, что и вокруг неё: хаос настолько сумасшедший, что напоминал пустоту. Его мысли сбивали друг друга, смешивались, путались и превращались в ничто. Если бы кто-то попросил его сказать хоть что-то о себе, то не получил бы никакого ответа.

Шаг, шаг, шаг — падение. Подъем — тщетная попытка. Еще одна, и еще одна. Наконец-то удачная, подошва зацепилась за что-то. Однако рука не выполнила свою задачу, и падание вновь неизбежно. «Придется ползти». Перед носом появилась мокрая рука, за которую Акс и рад бы ухватиться, но кисть просто выскальзывает из его кисти несколько раз подряд. Громкий шлепок о воду — Чед свалился вслед за ним, не удержав равновесие.

Акс проорал ему в ухо свой план, и черный, измазанный грязью шар кивает ему. Ползти означало ощущать телом каждый камешек и каждый сучок, торчащий из земли. Порой плоть не выдерживала, и парень чувствовал тепло в том месте — порез, кровь. Они ползли и ползли, вопя на весь лес. Акс этого не страшился — знал, что из-за шума, который не позволял ему услышать даже Чеда, не услышит и их ни одна душа. А даже если и услышала бы, Акс бросился туда с распростертыми объятиями вне зависимости от того, был бы то маг, здешние обитатели или кто похуже.