Астролябия (СИ)

Акс догадывался, что есть, наверное, немало людей, которым мир, их окружающий, неприятен. Это не касается, однако, их домов, друзей и знакомых, семей и возлюбленных, городов и стран — подобные вещи ничуть не нарушали их равнодушия. Зато таких людей волнуют и даже выводят из себя другие вещи, как считал сам Акс, намного более глубокие и важные. Наука, магия — они объединились в одной сущности, будоражащей его ум. Астролябия словно была создана, чтобы даровать этому миру ценность.

— Ты жив еще там, Чед? — спросил он, прекратив насвистывать песню, что родилась в его голове самопроизвольно. Мелодия, своей простотой походящая на чириканье среднего размера пташек, но не дотягивающая до полноценного изящного пения.

В ответ тот только довольно крякнул, после чего продолжил затягиваться огромной сигарой. Она была похожа на длинную черную трубку, источала такой едкий дым, что глаза начинали слезиться. Акс наблюдал за тем, как Чед гробил себя день за днём этими сигарами, и не говорил ни слова. Это вопрос чести и уважения, обсуждать который к тому же было бесполезно. Уж точно не Аксу и уж точно не с Чедом.

И чего мысли наперебой и гурьбой лезли в черепную коробку, вытесняя друг друга каждую секунду, именно тогда, когда нужно уже действовать?

Сигары, выпивка — бессмысленно. Средства разложения наряду с религией. Рассуждения об этом — еще бессмысленнее, лучше уж потратить время на что-то полезное. Но так уж вышло, что что-то «полезное» казалось еще более бессмысленным именно из-за того, что им следовало заняться.

Подготовиться к тому, что произойдет через тринадцать с половиной минут? А на кой-черт? Многим это делу не поможет, а если уж Аксу суждено было умереть, то оттягивать это не было смысла. Да и праздник заранее тоже устраивать не хотелось. То, что он хочет сделать — глупо, но вся его жизнь столь же глупая, так что та глупость не будет сильно выбиваться из общего строя, зато принесет некоторое удовлетворение. «Хотя у Чеда что не день — так праздник», — уныло подметил Акс.

Разве смерть что-то изменит? Для семьи — нет. Для Чеда — и подавно. Равно как и для Циклонии, народа и Вселенной, а раз Вселенной по барабану, разве Аксу не должно быть? Ему, настолько жалкому в волочении своей сознательной тушки сквозь время одновременно и по соседству с еще миллионами точно таких же? Разве имеет какой-то вес его воля, пока она создана по правилам окружающего мира?

Ну, а раз смерть такая жалкая на фоне всего этого, то где ж с ней тягаться такой чуши, как подготовка, сигареты, праздники? Такие бессмысленные изобретения, хотя со стихами, конечно, не сравнятся — рифмованные бредни про сердечки и птичек. Стихи заслужили личную, зарождавшуюся аж в принципах и мировоззрении неприязнь Акса. Правда, сейчас эти мысли только вредили ему не менее, чем действие какого-нибудь заклинания, сводящего с ума, которые так нежно любили проститутки с хвостами — те, что в деньгах не нуждались, а насыщали свое демоническое естество страданиями. Ему расхотелось даже тянуться за собственным мечом в сумку. Единственные, кто пользовался заклинаниями постоянно — врачи, потому как ничего дельнее, чем обратиться за помощью к магам, первые медики несколько сотен лет назад не придумали. Были и есть те, кто пользуется исключительно своими руками, глазами и мозгами — но их становится меньше каждый день по сравнению с теми, кто не особо любит возиться в крови, но любит делать все по взмаху руки. Были у Акса когда-то знакомые, любившие заклинания…

«Как же эти магические твари раздражают. — Акс смерил недобрым взглядом заготовленный провиант и поблескивающий меж рюкзаков необычный кубик с гравировкой. — Как раздражает сраный магический хлам! Затарились этим дерьмом — и выбросить теперь нельзя. Теперь как будто они нас получили, а не мы их… Да и сил жаль, так что не выйдет. Да и пожить ещё хочется».

Астролябия была где-то далеко, но уже не так недосягаемо, как год назад. Тогда они с Чедом подобрались только к границе со следующей страной, после чего были жестоко выброшены из нее далеко-далеко. Еле оторвались от преследования и затем еле вытащили свои задницы из пустыней юга. Чудом избежали смерти. А теперь — повторяют то же самое, веря в успех еще больше, чем прежде. Так уж вышло, что Астролябия была единственным, что раззадоривало ум Акса. Оставалось всего восемь стран и семь границ, разделяющих их, как слои пирога, в тарелке — океане.

— Гх! Гхм-кх! А-а, вот дерьмо!

«Как можно спать в такую минуту?»

16:55

Чед зашелся яростным кашлем, ухватился крепкими руками за горло и согнулся пополам. Кашель не унимался, парень тщетно бил себя по груди и пытался успокоить легкие, вздохнуть поглубже, но в итоге свалился с кресла, красный и беспомощный. Акс закатил глаза и нехотя поплелся на помощь. Кажется, нужно было вколоть уже вторую за неделю дозу «райницы». Недолгие колебания вызвали яростный стон Чеда.

— Да молчи ты! Знал же, что так могло быть!