Асы Люфтваффе пилоты Bf 109 D/E 1939-41

В обороне Силезии участвовал другой ис­требительный дивизион - I./JG 77. В сентябре 1939 года пилоты дивизиона смогли сбить только три са­молета противника - все три бомбардировщики Р.23 "Карась". Один из "Карасей" стал жертвой лейтенан­та Карла-Готтфрида Нордмана (Nordmann) уже 3 сентября. Нордман также со временем получит Дубовые Листья и закончит войну, имея на счету 78 самолетов противника. "Карась" настолько уступал в скорости Bf 109, что Нордману пришлось не только опустить закрылки, но и выпустить шасси, иначе его Мессершмитт проскакивал мимо самолета противника быст­рее, чем летчик успевал открыть огонь. Через 48 ча­сов после этого гауптман Ханнес Траутлофт (Trautloft) сбил следующего "Карася". Траутлофт -одна из самых заметных фигур в люфтваффе - сбил 57 самолетов противника, из них 4 - в Испании.

Несмотря на то, что наш рассказ пестрит фамилиями будущих асов люфтваффе, практически все они одержали в сентябре 1939 только по одной, мало кто по две, победы. Польская кампания дала люфтваффе только одного аса, фамилия которого не столь известна, хотя было время, когда гауптман Ханнес Гентцен (Gentzen) имел на счету сбитых са­молетов больше, чем легендарный Вернер Мёльдерс (Mulders). Гентцен получил всего лишь Железный крест 1-го класса - не столь впечатляющую награду, по сравнению с высокими орденами, доставшимися другим асам. Да и летать на Bf 109 Гентцен стал, можно сказать, по ошибке.

1 ноября 1938 года в люфтваффе впервые появилась концепция использования "тяжелых" и "легких" истребителей. По мысли руководства люф­тваффе легкие истребители должны были нести обо­рону воздушного пространства Рейха (подчиняясь Fliegergaue), в то время как тяжелые истребители должны были использоваться на фронте (входя в со­став Fliegerdivision). 1 января 1939 года для обо­значения "тяжелого" истребителя был введен термин "Zerstorer". Для оснащения новых дивизионов тяже­лых истребителей (Zerstorergrupperi) предполагали использовать новый двухмоторный дальний истреби­тель сопровождения Bf 110С. Однако крупносерий­ный выпуск таких самолетов оказался невозможен из-за дефицита двигателей, поэтому из десяти дивизио­нов удалось полностью оснастить только три. Ос­тальные семь дивизионов получили устаревшие мо­дификации одномоторного Bf 109, причем пяти диви­зионам из семи сменили название с Zerstorergruppe на Jagdgruppe.

Один из этих пяти дивизионов - Jagdgruppe 102 (I./ZG 2) - базировался на аэродроме в Гросс-Штайне и составлял отряд истребителей отряда осо­бого назначения (Fliegerfuhrer z.b.V.) генерал-майора фон Рихтгофена (von Richthofen). Помимо дивизиона истребителей, отряд состоял из трех дивизионов пи­кирующих бомбардировщиков и одного дивизиона штурмовиков (единственного дивизиона штурмовой авиации в люфтваффе). Данный отряд предполага­лось использовать на острие наступления немецкой армии на Польшу.

Планировалось, что возглавляемый 35-летним гауптманом Ханнесом Гентценом JGr 102 будет находиться в самой гуще боевых действий. Однако первый день кампании оказался сравнительно спокойным даже для этого ударного дивизиона. Пи­кировщики отправились бомбить Велунь, а истреби­тели прикрытия скучали без дела - в воздухе не было ни одного польского самолета, а на земле стояло все­го лишь несколько батарей легких зенитных орудий.

Второй день кампании оказался совсем дру­гим. Вылетев на задание с первыми лучами солнца, гауптман Гентцен почти сразу повстречал несколько польских бомбардировщиков и сбил один из них. Но основные события дня развернулись чуть позже, ко­гда 1./JGr 102 под командованием обер-лейтенанта Вальдемара фон Роона (von Roon) занималась сво­бодной охотой в районе Лодзи:

"Я вел свою эскадрилью неподалеку от Лод­зи на высоте 1000 метров. Мы шли широко растя­нувшись по фронту. Вдруг впереди показались два польских истребителя, причем один из них шел на большой высоте. Я атаковал ближайшего ко мне по­ляка. Вероятно мне сразу удалось повредить двига­тель самолета противника, поскольку тот начал пла­нировать теряя высоту. Я последовал за ним, желая удостовериться в своей победе. Каково же было мое удивление, когда я понял, что поврежденный самолет направляется к хорошо замаскированному аэродрому. С высот, на которых мы обычно летали, этот аэро­дром было совершенно невозможно обнаружить, однако спустившись ниже, я ясно различил пять польских бомбардировщиков, стоявших в ряд. Зеле­но-коричневый камуфляж польских машин позволял им идеально раствориться на фоне земли.