Атлантида

— Я чрезвычайно горжусь, сэр, столь высокой оценкой моих скромных достоинств.

Питт повернулся и представил археолога.

— Альберт Джиордино, доктор Бред Хэтфилд. Бред приехал изучать ваши мумии.

— Мне говорили, что вы с Ганном нашли археологическое Эльдорадо, — встрепенулся Хэтфилд.

Он был высок и тощ, со светло-карими глазами, худым удлиненным лицом и негромким голосом. Во время разговора он сутулился и близоруко вглядывался в собеседника через большие роговые очки, вышедшие из моды еще в двадцатых годах.

— Заходите внутрь, от дождя подальше, заодно сами все и увидите.

Джиордино повел гостей по туннелю в первую камеру. Еще за пятьдесят футов в нос ударила ошеломляющая вонь от дыма и горелого мяса. «Котики» установили здесь генератор и вывели шланг от выхлопной трубы наружу, чтобы дым не шел в пещеру. От генератора питалась гирлянда ламп.

Никто не ожидал такого впечатляющего зрелища опустошения. Почерневшие стены покрылись густым слоем сажи. Немногие предметы, лежавшие на полу перед взрывом, буквально испарились.

— Что тут стряслось? — спросил удивленный Питт.

— Вертолетчик, который привез группу киллеров, решил, что стоит повеселиться, запустив сюда ракету, — объяснил Джиордино, спокойно и небрежно, будто рассказывал, как надо чистить яблоко.

— И вы с Руди находились здесь в тот момент?! — не поверил Питт. — Как же вы уцелели?

— Да уж, конечно, — усмехнулся Джиордино. — Здесь бы даже ты не уцелел. Видишь ту осыпь? Там ход, который ведет в соседнюю пещеру. Нас защитили камни старого обвала. Правда, после этого мы с Руди довольно долго почти ничего не слышали, да и в легкие набилось порядочно пыли, зато выжили.

— И все-таки чудо, что вас не поджарило, как вот этих парней, — с чувством сказал Питт, глядя на обугленные останки.

— «Котики» хотят здесь все прибрать и отвезти тела в Штаты для опознания.

— Господи, ужас-то какой! — вздохнула побледневшая Пэт, но профессиональный интерес взял верх. Она огляделась и принялась водить пальцами по остаткам надписей. Потом с неожиданной грустью отвернулась от потрескавшихся и осыпающихся стен.

— Они все уничтожили, подонки, — произнесла она безжизненным шепотом. — Стерли все. Ничего не осталось, что можно было бы разобрать.

— Да ничего страшного, — безразлично бросил Джиордино. — Во внутренней камере все без царапинки. Мумии малость запылились, но в остальном остались точно такими же, как тес когда-то сюда посадили.

— Посадили? — переспросил Хэтфилд. — Разве мумии не Лежат горизонтально в саркофагах?

— Нет, сидят себе ровненько в каменных креслах, как на Чаепитии.

— Но хотя бы тканью обернуты?

— Опять не угадали, док. Восседают, будто на заседании Конгресса, разнаряженные в платья, шляпы и сандалии.

Хэтфилд недоверчиво покачал головой:

— Я обследовал многие древние захоронения, где тела лежали туго спеленутые в гробах в зародышевых позах, в глиняных горшках, липом вниз или навзничь, даже в стоячем положении. Но никогда не слышал, чтобы мумии сидели, да еще без гробниц.

— Ну не переживайте вы так. Я туда свет провел, сейчас сами на все полюбуетесь.

За те часы, что Джиордино ожидал прибытия Питта и Пэт О’Коннелл, он уговорил «котиков» помочь ему расчистить завал, вынести камни наружу и спустить с горы. Туннель во внутренний склеп теперь был открыт, и можно было пройти спокойно, не перебираясь через груды обломков. Софиты заливали камеру светом ярче солнечного, и мумии в их экзотических одеяниях можно было рассмотреть во всех подробностях.

Хэтфилд протиснулся вперед и начал разглядывать первую мумию практически нос к носу. Он походил на человека, заблудившегося в раю. Открыв большой кожаный складной чемодан, ученый достал металлический обруч с лампой и увеличительным стеклом перед глазами, как у отоларинголога. Нацепив обруч на голову, включил лампу и подкрутил линзы, а потом осторожно смахнул пыль с ресниц мумии мягкой кисточкой. Остальные, затаив дыхание, взирали на священнодействие, ожидая приговора. Наконец он повернулся, снял обруч и заговорил. Слова его звучали торжественно, как проповедь в церкви.

— За все долгие годы, что я изучаю древние захоронения, — произнес он благоговейно, — я никогда не встречал так хорошо сохранившиеся тела. Даже глазные яблоки уцелели настолько, что можно различить цвет глаз.

— Так, может, они здесь всего сотню лет сидят, а то и меньше? — предположил Джиордино.

— Исключено. Ткань этих мантий, стиль сандалий, стрижка и прическа, одежда — все это абсолютно не похоже на что-либо из того, что мне довелось увидеть. И ни на что известное из письменных источников. Каков бы ни был метод бальзамирования, техника эта на порядок выше той, которую применяли для сохранения египетских мумий. Египтяне потрошили тела, вынимали внутренние органы, удаляли мозг через ноздри. Эти же тела не изуродованы ни снаружи, ни внутри. Как будто бальзамировщики их и не трогали вообще.

— Надписи, которые мы нашли в горах Колорадо, имеют возраст в девять тысяч лет, — тихо сказала Патриция. — Как, по-вашему, эти люди и предметы — той же эпохи?