Атлас. Личная библиотека

Маленькая и бедная Ирландия, население которой сейчас едва достигает трех миллионов, подарила миру многих – и очень разных – гениальных людей. Первым, наверное, был Скот Эриугена, в девятом веке составивший и изложивший пантеистическое учение; Джонатан Свифт (1667–1745), определенно, не был последним. Свифт родился в Дублине, учился, как и Оскар Уайльд, в Тринити-колледже. Как истинный ирландец, он чувствовал притяжение Лондона – так же как аргентинцы чувствуют притяжение Парижа, как чувствуют в Южной Америке притяжение Буэнос-Айреса. Когда Свифт попробовал сочинить сложную пиндарическую оду, его родственник Джон Драйден сказал: «Джонатан, тебе никогда не стать поэтом». Свифт стал поэтом – но на свой лад. Он увлекся политикой, перешел из либералов в консерваторы. В 1729 году опубликовал «Скромное предложение, имеющее целью не допустить, чтобы дети бедняков были в тягость своим родителям». План Свифта, гораздо более жестокий, чем девять кругов ада, предполагает устроение общественных боен, на которых родители смогут продавать своих детей четырех-пяти лет, должным образом откормленных для этой цели. На последней странице своего памфлета Свифт указывает, что пишет не из корысти, поскольку является человеком бездетным и обзаводиться детьми ему уже поздно. Свифт с нетерпением дожидался смерти в течение тридцати лет, наполненных физическими и психическими страданиями. «Думать о Свифте – то же, что думать о закате великой империи», – писал Теккерей. Киплинг утверждал, что писателю дозволено выдумывать сюжеты, но не дано знать, какова их мораль. Свифт задался целью осудить человеческий род и оставил после себя книгу для детского чтения. Так получилось потому, что дети читают только первое и второе путешествия капитана Лемюэля Гулливера и не добираются до двух последних, которые поистине ужасны. Свифт утратил память, даже память о ближайшем прошлом. Прощаясь с другом, он мог сказать: «Доброй ночи. Надеюсь, мы больше не увидимся». В последние дни Свифт расхаживал из комнаты в комнату и повторял: «Я есть я», словно цепляясь за то единственное, что у него оставалось.

Свифт загодя написал себе эпитафию на латыни и умер в три часа пополудни 13 октября 1745 года.

Поль Груссак «Эссе о литературе»

Перевод Б. Дубина

Поль Груссак родился в 1848 году в Тулузе, на родине известного правоведа Жака Кюжа́. Причины, подвигнувшие его перебраться в Южную Америку, неизвестны. Он приплыл в Буэнос-Айрес восемнадцатилетним. За свою жизнь он перебывал пастухом, учителем, инспектором министерства образования, директором педагогического училища в Тукумане и всегда оставался неутолимым, любознательным читателем. В 1885 году его назначили директором Национальной библиотеки – пост, который он сохранил вплоть до смерти, последовавшей в 1929 году. Самыми близкими его друзьями были Сантьяго де Эстрада, Карлос Пельегрини и Альфонс Доде. Для Клемансо он перевел киплинговское «If»[80].

В наследии Груссака преобладает полемика – литературный жанр, который он употреблял с надлежащей строгостью. Приведу начальный абзац одной из его статей: «Видимо, каждый чувствует, что, поступи реестр заслуг доктора NN в продажу, это нанесло бы непоправимый удар его популярности». Он написал, что Хуану Крисостомо Лафинуру пришлось оставить кафедру философии, когда тот чуть было не начал разбираться в материях, которые преподавал. Читатель этого тома найдет на его страницах немало подобных шпилек. Собственная судьба Груссака, как и любого из нас, оказалась достаточно странной. Он хотел быть известным у себя на родине и благодаря своему природному языку, а стал им благодаря языку, которым овладел, но никогда не был удовлетворен, и в отдаленных краях, навсегда оставшихся для него местом ссылки. Подлинной задачей его стало обучить континент, только начавший расцветать, французской точности и иронии. «В Латинской Америке знаменитый человек вовсе не становится известным», – с горечью написал он.

Он исповедовал культ Гюго и Шекспира, Флобера и латинских классиков. Рабле его никогда не привлекал. Он увлекался психологией; в одной из статей «Мысленного путешествия» Груссак замечает, как это странно, что каждый день наша мысль снова выплывает из безумного мира снов и ухитряется вернуть себе относительную здравость.

Вероятно, самая волнующая среди биографий, вышедших из-под его пера, – биография Линьерса, датированная 1907 годом.

Он был критиком, историком, но прежде всего – мастером стиля.

Мануэль Мухика Лайнес «Кумиры»

Перевод Б. Дубина

Скептик почти во всем, Мухика Лайнес неизменно делал исключение для красоты и – почему бы не признать эту чисто местную черту? – для славного дела унитариев. Он написал биографии Иларио Аскасуби и Эстанислао дель Кампо, но отказался писать биографию Эрнандеса, богом которого был Росас.